Аю-Даг. Наталья Струтинская

до них рукой. Это было похоже на живописную картину искусного художника, увидевшего во сне долину Вратов Рая. Одинокая птица летела между склонами, лавируя, то опускаясь, то поднимаясь. Мне казалось, я лечу вместе с ней.

      Я впервые почувствовала, как я дышу. Казалось, мои легкие наполняются золотым воздухом, животворящим, наполненным мелкими каплями сладкой росы. Свежесть, несвойственная этому времени дня, летела мне навстречу, проникая в каждую клетку моего тела. В объятиях ветра я чувствовала себя совершенной, как и все вокруг меня, я ощущала себя частью общего потока. Я была неотъемлемой крупицей этого незыблемого мира. Я была птицей, видевшей перед собой лишь голубое небо, золотой диск солнца и ветер, – сильный, живительный ветер!

      Василий был рядом. Он стоял за моей спиной. Он чувствовал мой восторг и знал, что дар моего красноречия не поможет мне выразить то, что я переживала сейчас. Казалось, он знал меня лучше, чем знала себя я сама.

      Молчание сейчас было красноречивее слов. Даже в таком языке, как русский, не могло найтись тех эпитетов и метафор, которые были бы способны донести всю красоту раскинувшейся передо мной долины, и восторг, переживаемый моим сердцем. Оно вырывалось из груди, изнутри била какая-то неведомая ранее сила, – казалось, душа обрела крылья и рвалась из грудной клетки на волю, желая обрести истинный полет и найти наслаждение вдохновения.

      Слова забылись, мысли потеряли свою силу, и только чувства были накалены до предела. Ощущения, передаваемые мозгу каждой клеткой тела, были неповторимы. Чувства считаются человеческой слабостью, но не они ли делают человека по-настоящему сильным? Что может разум, сухое мышление без живительного сока впечатлений? Чувства, как смазка, действуют на сознание, давая ему жизнь, толкая на размышления. Разум – почва, нуждающаяся в удобрении чувствами.

      Сколько времени мы пробыли здесь, я не заметила. Время здесь не имеет общепринятого значения. Часы измеряются закатами и рассветами, а секунды – вдохами и ударами сердца.

      – Это прекрасно, – улыбнулась я, садясь на согретую землю склона. – Я готова часами сидеть вот так, – я глубоко вздохнула. – Знаешь, я так скучала по родным лицам.

      – Это мило.

      – Нет, это дорого сердцу.

      – Мило то, что дорого сердцу, – просто улыбнулся Вася.

      – Логично, – я засмеялась.

      – Сухая логика душит эмоции, – Василий сел рядом. – Не думай ни о чем сейчас.

      – Давно у тебя машина?

      – Два года. Знаешь, тебя слишком долго не было… рядом.

      – Да… – я посмотрела на Васю, освещенного лучами уже клонящегося к закату солнца, и, поддавшись порыву, я сказала: – Мне так не хватало всего этого. Мне не хватало легкости. Здесь я чувствую себя здоровой и счастливой. Здесь есть все, что мне нужно: свет, тепло, тень, воздух и… ты. Ты замечательный. Спасибо!

      – За что? – Вася улыбнулся своей широкой улыбкой. – Я показал тебе только