Два мига для тебя. Кэтрин Полански

бесполезно: они с Беа были знакомы столько лет, что могли общаться без слов. Поэтому Дарина не стала ничего отрицать. Она помолчала, разглядывая узор на чайной чашке, и наконец сказала неохотно:

      – Прости, об этом сейчас мне не хотелось бы говорить.

      Брови Беатрис взлетели; она откинулась в кресле.

      – Вот как!

      – Да, так, – Дарина вздохнула. Иэн не брал с нее слова, что она будет молчать о той единственной, на его взгляд, встрече, но отчего-то ей не хотелось делиться этим ни с кем. Даже с Беа. Дарине казалось, что если она выскажет все свои мысли и сомнения вслух, они окажутся смешными и глупыми, и кончится тем, что она откажется от завтрашнего визита, чувствуя себя неловко – даже перед человеком, которого никогда больше не увидит. А ей хотелось увидеть его еще раз.

      – Ну что ж… – Беатрис снова пронзила ее взглядом, как шпагой. «Как мечом», – неожиданно поправила себя Дарина. – Если не хочешь, заставлять тебя я не стану. Но, надеюсь, рано или поздно… – Она сделала многозначительную паузу.

      – Само собой разумеется, – кивнула Дарина, испытывая облегчение оттого, что не придется отнекиваться, тем самым еще больше разжигая любопытство подруги. Беа смотрела на нее заинтересованно, но молодая женщина сделала вид, что не замечает этого взгляда, и заговорила о другом.

      Результатом ее душевных метаний оказалось то, что к тому времени, когда нужно было собираться и выезжать, она была вся на нервах. Когда Марион укладывала ее волосы в модную прическу, Дарина сидела, смотрела на себя в зеркало, кусала губу и теребила оборку лифа. Ей казалось, она едет не на бал, а на войну.

      Когда она спустилась по лестнице и подала руку восхищенному Эвану, то едва не споткнулась, и от мужа не ускользнуло ее волнение.

      – В чем дело, золото мое? – поинтересовался он нежно-насмешливым тоном. – Боишься помять платье? – Он окинул взглядом ее лунный туалет с серебряной отделкой. Сам Эван предпочел сегодня темный костюм, но – вот совпадение! – тоже с серебром. – Не огорчайся: если такая беда случится, я куплю тебе новое.

      – Не в платье дело, – Дарина коснулась шеи, решив отделаться от вопросов мужа одним проверенным способом. – Я опасаюсь за драгоценности.

      Он тронул пальцем самый большой сапфир в ее ожерелье.

      – Не стоит, дорогая. Кому они могут понадобиться на этом балу?

      – Ты прав, я сама создаю себе проблемы, – она улыбнулась, кивнула и приказала себе успокоиться. В конце концов, то, что она сказала сейчас Эвану насчет проблем, – чистая правда.

      Впрочем, когда они прибыли к графам Литлби, Дарина почти взяла себя в руки.

      Она вышла из кареты и подняла голову: дом светился множеством разноцветных огней, сияние которых не мог оскорбить даже зарядивший дождь. Да, сегодня о прогулках по саду можно не мечтать… Дарина глубоко вздохнула и вошла вслед за Эваном в таинственно полутемный холл.

      Они приехали к началу бала,