Сказка о Гоше. Александр Муниров

вышла девочка восьми лет. Очень худая, с огромными голодными глазами на грязном лице с веснушками, одетая в тонкое летнее платье в цветочек.

      Кристина привстала и, сощурившись, смотрела на нее, замерев, словно боялась вспугнуть.

      – Ничего себе, – пробормотала она, осторожно протянув руки к девочке. Та остановилась в четырех шагах от Кристины совсем рядом с мальчиком, глядя то на костер, то на нее, то на Гошу.

      – Эй, – тихо сказала подруга мальчика, – тебе здесь ничего не угрожает. Ты заблудилась, устала и проголодалась. Поэтому я тебя тут и жду.

      Но вид у девочки был испуганный, а когда Кристина выпрямилась и сделала шаг к ней, отступила назад.

      – Не бойся, – только девочка все равно боялась.

      Гоша чувствовал исходящий от девочки холод и, сам не понимая зачем это делает, тоже протянул к ней руку и коснулся пальцами ее пальцев. Девочка посмотрела на Гошу так, словно на старшего брата, которого попросила о помощи.

      Кристина удивленно подняла брови.

      А Гоша стянул с себя куртку на искусственном меху, что недавно купила ему мама на какой-то из распродаж и надел девочке на плечи, а потом обнял.

      – Ничего себе, – повторила Кристина.

      Спустя минуту они уже сидели у костра. Девочка ела бутерброд, а Гоша наливал ей теплый чай из пластиковой бутылки, стоящей у самого костра.

      Кристина удивленно смотрела на происходящее.

      Девочка не сказала ни слова. Она съела два бутерброда с таким аппетитом, словно ничего вкуснее не существовало, выпила полбутылки чая, а потом закрыла глаза, уткнулась носом в плечо Гоше и задремала. Все произошло так быстро и естественно, словно так всегда и должно было происходить.

      – Тсс… – сказала Кристина, наблюдавшая за этим, – сейчас… еще немного и пойдем. Слушай.

      Гоша прислушался. Ветер шумел в деревьях. За пределами круга света, шелестело что-то странное. Время от времени редкий лист пролетал над ним и улетал назад, в темноту. Пламя извивалось, отбрасывая причудливые тени на окружающее. От ощущения присутствия пощипывало кожу на затылке, словно кто-то касался волос или дышал ледяным дыханием ему в шею. Гоша не оборачивался, но чувствовал, что оно, чем бы оно ни было, есть и ждет, чтобы он обернулся. Тогда-то оно станет реальным и сможет войти в круг света.

      Кристина склонилась над ветками, лежащими у ее ног и, собрав их в охапку, бросила все что было в костер. Через секунду поднялся ветер, взметнув пламя вверх, обдав горячим воздухом и осветив мир так, что Гоша перестал что-либо видеть, кроме яркого пятна. Лицо пекло.

      А когда, наконец, зрение вернулось, то вместе с ним пришло и осознание: то, что находилось позади него – ушло.

      Они вдвоем допили чай. Кристина засунула пустую бутылку в огромный карман полупальто-полукофты, в которой была, подняла спящую девочку на руки и понесла домой, оставив костер догорать.

      Гоша последовал за ней.

      Так они дошли до двора. Молча вошли в подъезд.