Самый великий торговец в мире. Ог Мандино

кивнул:

      – Больше ничего не покупайте. Незамедлительно примите все меры, необходимые для продажи всех товаров, и оберните их в золото.

      Казначей в немом удивлении раскрыл рот. Он дернулся назад, словно от удара, а обретя наконец дар речи, с трудом выдавил:

      – Но, господин, я не понимаю. Этот год стал для нас самым прибыльным. Каждая лавка сообщила об увеличении продаж за предшествующий сезон. Даже римские легионеры стали нашими покупателями, ибо разве не вы за две недели продали прокуратору Иерусалима две сотни арабских скакунов? Простите мою дерзость, ибо я редко подвергаю сомнению ваши распоряжения, но данный указ я не в состоянии постичь.

      Улыбнувшись, Хафид мягко сжал руку Эразмуса:

      – Мой верный друг, достаточно ли крепка твоя память, чтобы вспомнить мое первое распоряжение, отданное, когда ты поступил ко мне на службу много лет назад?

      Эразмус на мгновение нахмурился, но его лицо тут же прояснилось:

      – Вы, господин, повелели мне каждый год половину нашего дохода раздавать бедным.

      – Разве тогда ты не счел меня глупцом?

      – Меня терзали дурные предчувствия, господин.

      Хафид кивнул и указал на погрузочные площадки:

      – Теперь ты признаешь, что твои опасения были напрасными?

      – Да, господин.

      – Тогда доверься моему решению, пока я не разъясню свои планы. Я уже стар, и потребности мои скромны. Поскольку моя горячо любимая Лиша покинула меня после стольких счастливых лет, я хочу раздать все свое богатство беднякам этого города, оставив себе ровно столько, чтобы дожить остаток жизни, ни в чем не нуждаясь. Еще я хочу, чтобы ты, помимо распоряжения нашим имуществом, подготовил все необходимые бумаги, позволяющие передать лавки во владение тем, кто ими сейчас управляет. И выдели по пять тысяч золотых талантов каждому управляющему в качестве награды за годы преданной службы. Пусть они заполнят прилавки тем, чем пожелают.

      Эразмус принялся было что-то говорить, но Хафид поднял руку, призывая его к молчанию:

      – Это поручение претит тебе?

      Казначей помотал головой и слабо улыбнулся:

      – Нет, господин, я просто не могу понять хода ваших мыслей. Вы говорите как человек, чьи дни сочтены.

      – Это так похоже на тебя, Эразмус, беспокоиться обо мне, а не о себе. Неужели тебя не тревожит собственное будущее, когда нашей торговой империи придет конец?

      – Мы многие годы были друзьями. Как же я могу думать только о себе?

      Хафид обнял старого друга и ответил:

      – Не нужно. Я попрошу тебя незамедлительно перевести пятьдесят тысяч золотых талантов на твое имя и умоляю оставаться со мной, пока я не исполню данное давным-давно обещание. Когда же оно будет исполнено, я завещаю этот дворец и склад тебе, ибо тогда буду готов воссоединиться с Лишей.

      Старый казначей, не веря ушам своим, смотрел на хозяина:

      – Пятьдесят тысяч золотых талантов, дворец, склад… Я не достоин…

      Хафид кивнул:

      – Твою дружбу я всегда считал самым