Жестко и быстро. Владимир Пекальчук

а в переделе рынка как минимум в масштабах Аквилонии, допускаю, что и ближнего зарубежья тоже.

      Я понимающе кивнул:

      – В таком случае подозреваемых вагон и малая тележка. Организатором операции может оказаться не только конкурент, но и вообще любой авантюрист, потому что, получив пакет, сможет выручить за него гораздо больше, чем прибыль с предприятия, при этом и Дом Рэммов, и конкуренты будут вынуждены наперегонки предлагать максимальную цену.

      – Именно.

      – Но тут неувязочка. Меня подставляют, дядя Вольфар забирает мои акции. Вариант, что он и есть преступник, я исключаю – он бы не пожертвовал для этого своим сыном, более того, он мог бы просто договориться со мной, у него не возникло бы с этим ни малейшей проблемы. Так как, скажите мне, злоумышленник планировал наложить руки на акции?! Он не мог предвидеть, что я внезапно решусь на Божий суд и буду оправдан.

      – Рискну предположить, что организатор планировал аккуратно сдать исполнителя. Вас бы оправдали, но вы уже на улице, одинокий сирота без дворянства. Дальше не составило бы труда получить у вас акции за небольшую сумму и помощь. Вплоть до того, что Дом злоумышленника, если он состоит в каком-либо Доме, мог бы предложить вам перейти к ним и обрести защиту и утраченные дворянские привилегии. Правда, преступник не учел, что Дом Сабуровых внезапно заявит свои права. Таким образом, вы все равно остаетесь потенциальной мишенью.

      Я снова отпил из бокала.

      – В таком случае я рискну высказать вполне себе имеющую право на жизнь версию. Преступник, провернувший подобную комбинацию, наверное, не дурак, он должен был бы понимать, что Дом Сабуровых своего не упустит и из затеи ничего не получится. Потому мне видится совершенно логичной версия, что наиболее вероятный злоумышленник – не кто иной, как тот, кому вы, Петр Николаевич, служите.

      Вот тут уже дед возмущенно засопел, да и профессиональная маска эсбэшника дала трещину, а я продолжил, словно не замечая сгущающихся над головой туч:

      – В самом деле, дедушка, вам выгода двойная. Не знаю, что вы с дядей Вольфаром не поделили, но так вы можете одновременно и ему насолить, и в прибытке остаться. Преступник тот, кому это выгодно, верно?

      Дед помолчал и внезапно сказал:

      – Мы не поделили тебя. Ты можешь относиться ко мне как угодно, но я всегда относился к тебе как к внуку. И твой отец был мне как родной даже после того, как… твоя мать сбежала и та ниточка, которая формально связывала наши Дома, оборвалась. Я предлагал ему перейти в Дом Сабуровых вместе с тобой, я бы решил все возникшие проблемы и покрыл все издержки… И с Норманом мы были друзьями… А когда их обоих не стало, твой дядя Вольфар, который тоже всячески показывал, какая мы родня и какие союзники, внезапно сделал поворот на сто восемьдесят. Уж не знаю почему, это дело его личное… Но он полностью прервал любые контакты между Домами… Я не люблю, когда у меня отбирают мое. Особенно если внука.

      – Я бы прямо сейчас слезу обронил, –