Жестко и быстро. Владимир Пекальчук

моя ровесница, дочь дяди Николаса, и в детстве мы с ней были довольно дружны. Мои о ней хорошие воспоминания основывались главным образом на том, что она, будучи прогрессирующим третьим уровнем с отличными перспективами уже в десять лет, никогда не выпендривалась передо мною, безнадежной единичкой, в отличие от своих братьев, уступавших ей в одаренности и мастерстве. Ничего удивительного: сильные не выпендриваются перед слабыми, это удел слабых – форсить своей силой перед теми, кто еще слабее.

      Анна на мою довольно едкую реплику ответила не менее скептическим выражением лица.

      – Вижу, особого желания поладить хоть со своей новой семьей, хоть со мной у тебя нет, Реджи. Я тебя совсем другим помнила, но ты сильно изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз, и, кажется, ничему не учишься.

      Я кивнул.

      – Ты права, я не ставлю перед собой задачу непременно подружиться с кем бы то ни было. Даже с тобой, не восприми как колкость. И если мы поладим – то при условии, что твоих усилий на это будет потрачено не меньше, чем моих, насильно мил не будешь, знаешь ли, дружба и симпатии – это двустороннее явление. А вот что ты имела в виду, говоря, что я ничему не учусь – я не понял.

      Анна сделала неопределенный жест.

      – Плохо быть на ножах со своей семьей. Ты не ладил всего лишь с одним Томасом, я, правда, не знаю, чего вы не поделили и кто там виноват, но… Вспомни, чем это для тебя кончилось.

      Я улыбнулся в ответ:

      – Я-то жив и здоров. Ты лучше вспомни, чем это закончилось для него.

      Проняло. Анна внимательно смотрела на меня несколько секунд, потом сказала:

      – Не надо пускать пыль в глаза. Это не ты его убил.

      – Ты права, – согласился я, – но есть кое-что, чего ты не знаешь. Я не убил Томаса по той простой причине, что опоздал. Статуэтка, которой якобы он был убит, – это моя статуэтка, и на место преступления принес ее я. Я собирался расколотить в его комнатах все, что представляло для него ценность, в первую очередь винтажные пластинки, а попадись мне под руку он лично – то и его тоже. Но – пришел, вляпался, офигел, поскользнулся…

      – Хм… Как ты собирался с ним справиться? Он вроде как собирался уже сдавать испытание на третий уровень, нет?

      – Мне на тот момент было все равно, ты же не думаешь, что я шел к нему со статуэткой совершенно спокойный такой и с планом в голове? Я не хладнокровный убийца, просто кровь темных альвов закипела. К тому же Томас ленился учиться и при своем втором уровне плохо владел техниками как атаки, так и защиты. Потому еще не факт, что смог бы что-то противопоставить грубому физическому удару. Но дело не в том.

      В этот момент отворилась дверь и вошел камердинер Михаил, держа в руках моток.

      – Ваша веревка, сэр. Простите за задержку – ходил в кладовую за новой.

      – Спасибо, Михаил. Это все.

      Он повернулся на пятках и вышел, притворив за собой дверь.

      – Зачем тебе веревка? – подозрительно спросила Анна.

      Хе-хе. Я раскусил вас, родственнички. Михаил конечно же