Дети разума. Орсон Скотт Кард

на Земле. Но эта картинка настолько удачно вписалась в его страхи, что он не замедлил поделиться ею со мной. И с этим воспоминанием я живу. Умозрительно я могу представить, что настоящий Питер Виггин на самом деле вовсе не был жесток. Он учился и изучал. У него не было сострадания к белке, поэтому он потом не терзался угрызениями совести. Белка для него была просто животным. И ничем не отличалась от головки лука, к примеру. Наверное, расчленить зверька для него было все равно что нарезать салат. Но Эндер так не думает, а следовательно, и я помню это несколько иначе.

      – И как же?

      – Мои воспоминания вымышлены. Они все взяты из Вне-мира. Чувство дьявольского удовольствия, которое я нахожу в собственной жестокости, буквально околдовывает. Мои воспоминания начинаются с того момента, как я возник на корабле Эндера, висящего во Вне-мире, и прошлую жизнь я вижу как бы чужими глазами. Очень странное ощущение, должен тебе признаться.

      – А сейчас?

      – Сейчас я вообще не вижу себя, – ответил он. – Потому что у меня нет собственного «я». Я – это не я.

      – Но ты помнишь. У тебя есть воспоминания. Ты ведь помнишь нашу беседу. Помнишь меня. Во всяком случае, должен помнить.

      – Да, – кивнул он. – Тебя я помню. И помню, как находился здесь, как смотрел на тебя. Но за моим взглядом нет «я». Я чувствую себя усталым и глупым, даже когда мозг мой работает вовсю и выдает одно гениальное решение за другим.

      Он очаровательно улыбнулся, и снова Ванму заметила то, что различало Питера и голограмму Гегемона. Все обстояло так, как он сказал: какое бы презрение Питер ни испытывал к самому себе, в глазах его полыхал гнев. Он был опасен. Стоило хорошенько к нему приглядеться, и это становилось очевидно. Когда он смотрел на тебя, возникало ощущение, будто он прикидывает, как и когда ты должен умереть.

      – Я – это не я, – повторил Питер.

      – Ты твердишь это, чтобы взять над собой власть, – догадалась Ванму. Это была даже не догадка, это была уверенность. – Ты твердо намерен удержать себя от того, чего жаждешь больше всего на свете.

      Питер вздохнул и наклонился, положив голову на терминал и прижавшись ухом к холодной пластиковой поверхности.

      – Так чего же ты жаждешь? – спросила она, заранее страшась ответа.

      – Убирайся, – произнес он.

      – Куда я уйду? В твоем корабле только одна каюта.

      – Открой дверь и уходи, – сказал он.

      – Ты хочешь, чтобы я погибла? Хочешь выбросить меня в открытый космос, где я замерзну, даже не успев задохнуться?

      Он выпрямился.

      – В открытый космос? – недоуменно переспросил он.

      Она тоже смутилась. А где ж еще они находятся? Ведь космические корабли путешествуют именно по космосу.

      Но только не этот.

      Увидев, что она поняла, какую глупость только что сморозила, он рассмеялся:

      – Ты действительно обладаешь блестящим умом! С ума сойти, мы целую планету переделали, чтобы возник такой гений, как ты?

      Она постаралась не придавать значения едким насмешкам.

      – Я