Дикарка Жасмин. Бертрис Смолл

я не сделаю отцу больно. Ты ведь знаешь, как я его люблю, – воскликнула Ясаман.

      – Тогда пошли к брату Адали и попроси его уехать, пока не прибыл отец, – посоветовала Ругайя.

      – Да, да, – закричала девочка и, позвав евнуха, служившего ее старшим управителем, отдала приказание, нервно переводя взгляд с его лица на лицо матери в поисках поддержки.

      Адали торжественно поклонился и, встретившись на короткое мгновение своими карими глазами с глазами Ругайи, дал ей знак, что все понимает. Потом, вновь поклонившись юной госпоже, поспешил вон.

      – Ничего, ничего, моя девочка, – обняла дочку Ругайя Бегум. – Теперь все будет хорошо, обещаю тебе. – «Если я знаю Салима, а я его знаю, – думала женщина, – сейчас в сердцах он бросится прочь и не скоро побеспокоит нас снова».

      Но она ошиблась. Возвратясь в свои покои, чтобы переодеться, Ругайя увидела там Адали.

      – Принц объявил, что покинет дворец, он не хочет испортить день рождения сестры. Но останется поблизости и будет ее навещать, потому что последние месяцы был с ней разлучен и скучал по ее обществу. Он просит передать отцу заверения в его уважении. Один из его слуг задержится во дворце, чтобы вручить принцессе подарок.

      Ругайя Бегум нахмурилась.

      – Я думала, он совсем нас оставит.

      – Понимаю, милостивая госпожа, – склонил голову Адали.

      – Понимаешь? – словно бы про себя переспросила женщина.

      – Принц горит страстью к сестре, а это нехорошо, – ответил он тихо.

      Пораженная, Ругайя Бегум задохнулась, услышав, как ее сокровенные опасения вслух произносит другой.

      – Это так заметно, Адали? – спросила она евнуха.

      – Только вам и мне, милостивая госпожа. Мы оба знаем, как ведет себя принц, когда желает чего-нибудь, чего не может или не должен иметь. Мы ухаживали за молодой принцессой с самого ее рождения и не позволим причинить ей зло. Что вы собираетесь делать, милостивая госпожа?

      «Адали хоть и слуга, но слуга доверенный. И к тому же друг», – подумала Ругайя Бегум.

      – Мой господин Акбар останется в Кашмире на несколько дней, Адали. В это время я надеюсь объявить о свадьбе Ясаман. Если все устроится с ее мужем, противоестественные желания принца Салима должны рассеяться.

      В знак согласия главный управитель склонил голову:

      – Как всегда, ваша мудрость приводит меня в трепет, милостивая госпожа, – промолвил он.

      Ругайя Бегум улыбнулась:

      – У нас ведь с тобой было много приключений с нашей дорогой девочкой, Адали. Помнишь, как однажды она пожалела боевых слонов отца и отпустила их на волю?

      – А они бродили по Лахору, жалобно трубя и пугая жителей, которые решили, что на них напали, – всхлипнул Адали от смеха.

      – Даже Акбара это рассмешило, – усмехнулась Ругайя Бегум. – Правда, потом он ее жутко бранил, потому что ему пришлось заплатить за весь ущерб, особенно продавцам фруктов и овощей на рыночной площади. Слоны съели все, что попалось им на глаза!

      – И наш добрый