Бал жертв. Понсон дю Террайль

бы я рассуждал, как ты, – сказал поставщик с грубым смехом, – у меня не было бы трех миллионов.

      Слеза сверкнула на ресницах Марион, и поставщик отошел без букета. На улице поднялся какой-то шум, послышались удары бичом, крики кучера и лакеев, кричавших, чтоб посторонились, и топот лошадей. В толпе раздался восторженный ропот.

      – Вот она! Вот она! – закричали сотни голосов.

      Народ столпился около кареты, и лошади были принуждены остановиться. Толпа продолжала кричать:

      – Это она! Это она!

      – Кто? – спросил один простодушный провинциал.

      – Гражданка Тальен, королева красавиц! – отвечал с восторгом один щеголь.

      – И прелестнейшая из женщин, – прибавил один юноша, бросившийся к самым колесам кареты, крича «браво!».

      Марион растолкала толпу и подошла к дверце.

      – Да здравствует гражданка Тальен! – повторяли сотни голосов.

      Но, привыкнув, без сомнения, к подобным приветствиям, красавица обвела толпу презрительным взглядом и только слегка кивнула головой. В эту минуту Марион подошла к ней.

      – Пожалуйста, купите мой последний букет, – сказала она.

      Лишь только цветочница произнесла эти слова, как один из лакеев схватил ее под руки и посадил в карету возле госпожи Тальен. В эту минуту кучер и форейтор ударили бичами, лошади рванулись, толпа расступилась, и карета исчезла, как дым. Оторопевшая Марион смотрела на госпожу Тальен; та улыбалась.

      – Итак, это вы Марион? – сказала она.

      – Я.

      – Вы знаете, куда мы едем?

      – Нет. Мне приказали… Я повиновалась, – грустно прибавила Марион. – Но я не знаю, куда вы меня везете и чего вы ждете от меня.

      – Дитя мое, – отвечала любимая султанша гражданина Барраса, – мы едем в Гробуа.

      – А! Мне сейчас сказали, что я там смогу дорого продать мои букеты, но у меня букетов больше нет…

      – Тем не менее, – заметила госпожа Тальен, нюхая последний букет Марион, – этот вы продадите дороже всех других.

      – В самом деле? – равнодушно спросила цветочница.

      – Да, дитя мое. Но скажите мне: вы знаете гражданина Каднэ?

      Это имя заставило Марион вздрогнуть и побледнеть.

      – Знаю ли я его! – отвечала она. – О, конечно!

      – Вы его видели сегодня?

      – Только что.

      – Это он предупредил, что я возьму вас с собою?

      – Он.

      Пока Марион и госпожа Тальен разговаривали таким образом, карета выехала из Парижа в Шарантонские ворота. Там стоял караул. Карета остановилась, и офицер, начальствовавший над этим постом, сделал обычный вопрос:

      – Куда вы едете, гражданки?

      – В Гробуа, – отвечала госпожа Тальен, обменявшись с офицером быстрыми взглядами.

      – Извините, гражданка Тальен, – продолжал начальник поста, – вы так добры, что не откажете помочь одному бедному человеку.

      – Кто он такой и что я могу сделать?

      Пока офицер говорил, из караулки вышел человек и подошел к карете. Госпожа Тальен, взглянув на него, подавила крик и закусила губу, чтобы не произнести имени Офицер прибавил:

      – Это