Два императора. Дмитрий Дмитриев

у Петровича. Не изволите знать нашего дьячка? – иронизировал молодой человек.

      – Нет, не знаю.

      – Как же-с, особа ученая!.. Бывало, не столько учит, сколько колотушками угощает, – продолжал Николай в том же духе.

      Княжна Софья заинтересовалась молодым, красивым парнем; они стали часто видеться в саду; разговаривали подолгу, она давала ему читать книги, доступные его пониманию. Николай чувствовал, что им заинтересованы. Ласковое обращение с ним княжны вскружило ему голову: он страстно, безумно полюбил княжну. Но мог ли он, подкидыш, нищий, без рода без племени, думать о взаимности! Княжне жаль было бедного малого – и только ради его сиротства она и ласкала его. Но самолюбивому парню этого было мало – он хотел, чтобы Софья его полюбила так же, как он ее любил; он старался всеми силами достичь этого.

      В первый праздничный день Николай принарядился: на нем была голубая атласная рубашка, на плечах – бархатное полукафтанье, на голове была надета низенькая поярковая шляпа с павлиньим пером. Этот наряд подарила ему княгиня Лидия Михайловна в день его именин. Николай в нем был очень красив. Княжна невольно залюбовалась красавцем.

      – Ты что это так нарядился? – спросила Софья.

      – Нонче праздник. Вот-с ваша книга. Покорно благодарю, я прочитал всю, – сказал Николай, подавая книгу.

      – Что же, тебе понравилась?

      – Очень-с! В ней описывается, как некая царская дочь полюбила простого прислужника-с, произошло это в иностранном царстве-с, – краснея и не глядя на княжну, говорил молодой парень, – и прислужник сам крепко полюбил красавицу-царевну.

      – Ну и что же?

      – А то-с, странно и чудно для меня, как это царевна могла полюбить простого человека-с?

      – Любовь не разбирает.

      – Это верно, верно изволили сказать – любовь не разбирает; для любви отличья нет-с.

      – Однако оставим, Николай, про это говорить, – перебила княжна. Она заметила странный огонек, блестевший в глазах Николая, да и горячность его ей не понравилась. Кроме того, они отошли далеко от дома и очутились в самой глуши сада.

      – Нет-с, зачем же! Уж ежели начали говорить, так докончим-с, – настаивал Николай.

      – Я не хочу говорить!

      – Разговор наш не будет продолжительным, извольте выслушать, княжна.

      В голосе влюбленного парня послышались даже повелительные ноты.

      Софья широко раскрыла глаза и испуганно смотрела на него.

      – Послушайте, княжна, я открою вам свою душу… Я полюбил, только не царскую дочь, а княжескую, да так полюбил, что ради своей любви на смерть готов идти, как на званый пир! – страстным голосом говорил Николай. – Что же молчишь, моя царевна, ответь, подари словцом ласковым покорного раба! Скажи: жить ему или умирать?

      Княжна молчала; ее душили и гнев, и слезы; она никак не ожидала признания от Николая – признания, которое жестоко оскорбило ее и уязвило ее самолюбие. Она быстро пошла по дороге к дому и ничего ему не сказала в ответ.

      Николай загородил ей дорогу; глаза у него блестели, как уголья; он дрожал, пожираемый страстью.

      – Я не пущу тебя, пока не дашь ответа!

      – Прочь с дороги, дерзкий! –