Бриллиантовая уха. Наталья Александрова

Жанна обожала новые машины и водила отлично, так что можно не сомневаться: раз сказала, что появится через сорок минут, значит, так оно и будет. И она, конечно, поможет. Беда в том, что Ирина не слишком доверяла Жанкиному вкусу. Подруга обожала все яркое, преимущественно оттенки красных, к тому же вызывающих фасонов.

      Через сорок минут раздался настойчивый звонок в дверь, и Яша тотчас бежал из прихожей. Он не слишком жаловал Жанну, она могла шлепнуть газетой или вообще в нервах наступить на лапу. Иное дело другая Иринина подруга Катя. Вот с той у кокера было полное единение душ. Оба обожали ветчину, котлеты, крабовые палочки, сыр и другую калорийную пищу.

      – И, – поинтересовалась Жанна с порога, – что у вас стряслось? Зачем шмотки понадобились?

      – Матери на банкет идти в приличный ресторан, а она в такое платье вырядиться хочет – просто полное убожество, – тут же высунулась Наташка.

      «И это чудовище я родила в муках!» – привычно подумала Ирина.

      Жанна пролетела в комнату и уставилась на разбросанные платья.

      – Да уж, – произнесла она спустя пару минут, – такого я от тебя, Ирка, не ожидала. Ладно бы еще Катерина задумала так вырядиться. Но чтобы ты…

      – Катерина в эти платья вообще не влезет, – возмутилась Ирина. – Что ты меня с ней сравниваешь.

      Катерина была круглой, как шарик, но ни капельки из-за этого не расстраивалась.

      – Эту, с позволения сказать, «Шанель» давно пора выбросить, – сказала Жанна, не поведя бровью. – Это вишневое, – она понюхала пятно, – кажется мазут. Ты что, на дороге в нем валялась?

      – А уж этот синий балахон, – продолжала милая подруга, не дождавшись вразумительного ответа, – как тебе в голову могло прийти его купить?

      – Я похудела, – угрюмо сказала Ирина, – вот оно и стало чересчур свободно.

      – Похудела – это хорошо, – оживилась Жанна. – Значит, на тебя мое налезет!

      И она развернула перед изумленными мамой и дочкой шуршащий пакет.

      Платье было шикарным. Собственно, в этом Ирина и не сомневалась. Не сомневалась она и в том, что платье будет ярко-красным. Безумно открытое, совершенно без плеч, туго прихваченное в талии, еще какие-то перья, блестки и воланы.

      Наташка восторженно ахнула, Яша, тайком просочившийся в комнату, тоненько взвизгнул.

      – Надевай! – крикнула Жанна. – Время дорого.

      – Да как оно держится-то? – сопротивлялась Ирина.

      – На липучках, – прошипела Жанна. – Яшка, пошел вон.

      – Слушай, я же все-таки писательница, а не опереточная примадонна.

      – Да? – заорала Жанна. – А ты приглашение-то читала? Что в нем сказано? Дресс-код black tie! А это значит, что у женщины должно быть вечернее открытое платье, длинное. А ты что за обдергай собралась нацепить?

      – Во-первых, если до пяти часов, то можно, то есть короткое, – слабо сопротивлялась Ирина. – А во-вторых, я звонила девочкам в издательство, они сказали, что нарочно такой дресс-код написали. Потому что писатели – такие люди,