Бриллиантовая уха. Наталья Александрова

маме. – Он просто физически не способен на плохие поступки!

      – Дети, – говорила через несколько лет учительница Валентина Михайловна, – признайтесь, кто разбил окно в кабинете физики? Кто вылил соляную кислоту в горшок с редким кактусом? Кто нарисовал усы на портрете Екатерины Великой в кабинете истории? Кто потушил сигарету о наглядное пособие? Дети, имейте смелость открыто признаваться в своих проступках!

      Коля Гранатов смотрел на нее так искренне, так проникновенно, с таким глубоким сочувствием, что всегда оставался вне всяких подозрений.

      Когда весь Колин класс, за исключением закоренелого двоечника и хулигана Слепнева по кличке Слепень, был дружно зачислен в комсомол, ни у кого не возникло сомнений в том, кто должен стать комсоргом: честное лицо, искренний взгляд и активная жизненная позиция Коли Гранатова склонили всех в его пользу.

      Позже, когда большие люди решали вопросы о его новых назначениях, им было достаточно взглянуть в его глаза, чтобы увериться в надежности и преданности Николая, в том, что на него можно положиться, ему можно доверить самую ответственную работу. Главное, что каждый новый начальник ни минуты не сомневался, что Николай будет предан только ему. Лично ему, и никому другому.

      И Коля уверенно двигался от назначения к назначению, неуклонно поднимаясь по карьерной лестнице. Каждый следующий кабинет становился просторнее, каждая следующая секретарша – сообразительнее и привлекательнее, каждое новое поле деятельности – перспективнее. Вместе с карьерным ростом увеличивалась площадь его квартиры, улучшалась марка служебной машины, возрастали и прочие сопутствующие блага.

      Правда, Николай Альбертович предпочитал трудиться на ниве не слишком конкретных свершений. Он держался ближе к идеологии, отлично понимая, что ответственность здесь несколько меньше, а пирогов и пышек перепадает даже больше, чем в любой другой области. Кроме того, именно здесь особенно полезным был его врожденный талант – умение делать вид.

      Ведь если тебе поручено запустить новый завод, или новый самолет, или современную телефонную станцию – делай вид или не делай, а конечный продукт раньше или позже придется предъявить. В идеологической же области все результаты настолько неуловимы, настолько неконкретны, что умело сделанный вид вполне может сойти за блестяще проделанную работу.

      Со временем замечательные способности Николая Альбертовича были оценены по достоинству, и его перевели в Москву.

      «В Москву! В Москву!» – с глубоким чувством восклицали чеховские три сестры.

      «В Москву! В Москву!» – с не меньшим чувством восклицали все советские чиновники, и Николай Альбертович ничуть от них не отличался. Перебравшись в столицу, он решил, что начинается самый главный этап его карьеры…

      И тут грянула перестройка.

      В первый момент Николай Альбертович Гранатов испугался. Он, да и не только он, подумал, что такие люди больше не нужны, что умение делать вид теперь не востребовано. Но прошло некоторое время, и Николай Альбертович