Тайный посол. Том 2. Владимир Малик

Тогда веди нас, Ненко. Снимем стражу – и прямо в гости к гетману. Вот обрадуется!.. Только тебе не следует показываться ему, – сказал Палий.

      Ненко в знак согласия молча наклонил голову и направился к дому гетмана.

      10

      В печке жарко пылали сухие дрова, приятное тепло растекалось по просторной комнате. Но Арсен никак не мог согреться после суток, проведенных в холодной сырой яме. Да и на сердце у него было тяжко.

      Казак сидел в массивном дубовом кресле, руки привязаны прочной веревкой к подлокотникам, и он не мог ими даже шевельнуть.

      Кроме него, в комнате находился только Юрась Хмельницкий. Он сидел напротив Звенигоры за широким столом и в упор смотрел на него.

      – Ну, казак, если скажешь правду, я обещаю тебе жизнь и волю, – тихо произнес гетман. – Не нужно упрямиться… Мы знаем, кто ты, как тебя зовут, откуда прибыл. Ты должен сознаться, с чем явился сюда. С какой целью? Выследить и убить меня? Или разведать, что творится в Немирове? Отвечай!

      Арсен молчал. Сказать правду он, понятно, не мог. Еще вчера вечером он понял, что Многогрешный не помнит Златку или же просто не видал ее тогда в Аксу. Значит, с этой стороны можно не опасаться разоблачения. Ну, а от него самого они мало что узнают… Однако, чтобы выиграть время, он решил схитрить.

      – Ясновельможный пан гетман, скажу, как на исповеди. Да, я приехал из Сечи. Меня прислал Сирко…

      – С чем? – Хмельницкий не сумел скрыть заинтересованности, глаза так и заблестели.

      – Вчера я не мог сообщить вам в присутствии иноземцев… А сегодня скажу… Думаю, пан гетман…

      – Можешь говорить все откровенно, – кивнул Юрась.

      – Хорошо… Итак, меня прислал кошевой к вашей милости, пан гетман. Кошевой велел передать, что надеется на добропорядочность пана гетмана и вручает судьбу своего посланца в ваши руки.

      – Не беспокойся, – заверил Юрась, – тебе ничто не угрожает.

      – Тогда зачем меня связали? Зачем бросили в яму?

      – Видишь ли… – Гетман замялся.

      – Понимаю. В присутствии янычар и татарских мурз вы не могли поступить со мной иначе. Не так ли? – помог ему Арсен.

      – А ты догадлив, казак, – согласился гетман. – Ну, рассказывай дальше!

      – Развяжите мне руки. Иначе я не буду говорить… Чего вам меня бояться? За дверями ведь стража!

      – Я не боюсь тебя… Это сделано на случай, если сюда зайдет кто-нибудь из иноземцев, как ты выразился, – вывернулся Юрась. – Так что потерпи немного… Мне бы не хотелось, чтобы нас застали за мирной беседой. Ведь сам понимаешь, здесь следят за каждым моим шагом…

      – Зачем тогда сидеть здесь?

      – Как это? – не понял Юрась.

      – Какой вы гетман, если ваши руки связаны, как и мои? За вами следят иноземцы! Вы выполняете их волю… Не пора ли, пан гетман, бросить все и вернуться к своему народу? Именно это хочет знать кошевой Сирко… Он очень любил, высоко ценил вашего отца и надеется, что сын Богдана отречется от извечных наших врагов – турецкого султана, крымского хана, разоривших за последние пять – десять лет пол-Украины, и вместе с левобережными казаками да запорожцами