Дело о подмененном лице. Эрл Стенли Гарднер

.

      Секретарша Делла Стрит сжала его руку, лежавшую на перилах:

      – Я никогда не забуду этой поездки, шеф. А прощанье было таким печальным и торжественным.

      Мейсон кивнул, коснувшись подбородком висевших у него на шее венков из алых, белых и лиловых цветов.

      – Хотелось бы остаться? – спросил он.

      – Нет, но это навсегда сохранится в моей памяти.

      Мейсон сказал:

      – Поездка была чудесной, но мне не терпится поскорей вернуться к делам и вступить в бой. Там, – махнул он рукой в сторону пляжа Уайкики, – осталось нечто такое, что цивилизация еще не смогла убить: приветливые люди, чудесная природа, где время течет незаметно. Я покидаю этот рай и возвращаюсь в город с его шумом и телефонными звонками, возвращаюсь к клиентам, которые будут лгать мне и в то же время требовать, чтобы я честно защищал их интересы. И ты не поверишь, Делла, я никак не дождусь, когда вернусь туда.

      – Вполне понимаю вас, шеф, – сказала Делла.

      Пароход набирал скорость, и его корпус дрожал от работы машин. Тропический бриз шевелил лепестки цветов на груди Мейсона и Деллы Стрит. Адвокат смотрел то на цепочку береговых огней, то на белую пену воды у борта.

      С нижней палубы кто-то бросил венок, и он лениво закачался ярким цветным кольцом на темной воде. В море тут же полетели и другие венки: пассажиры отдавали дань старинному гавайскому обычаю.

      Мейсон снисходительно сказал:

      – Это новички, «малахини». Их венки вернутся в гавань. Нужно было дождаться Алмазной Головы и там бросать.

      Они перегнулись через перила и посмотрели на пассажиров, стоявших на нижней палубе.

      – Ту пару мы видели вчера в китайском ресторане, – заметил Мейсон.

      – С этой девушкой я занимаю одну каюту, – сказала Делла.

      – Кто она такая?

      – Бэлл Ньюберри. Ее родители в триста двадцать первой каюте.

      – А кто ее дружок?

      – Рой Хангерфорд, – ответила Делла. – Но он не ее дружок.

      – Ты шутишь, – сказал Мейсон. – Я заметил, как он смотрел на нее вчера вечером.

      – Вы даже не представляете себе, как действуют на мужчин тропики, – рассмеялась Делла. – Вы обратили внимание на высокую голубоглазую девушку в белом платье… Ту, что стояла на нижней палубе с отцом?

      – Обратил, – сказал Мейсон. – А что?

      – По-моему, у нее серьезные виды на Хангерфорда. Это Селинда Дейл, а ее отец – Чарлз Уитмор Дейл. Они занимают роскошную каюту люкс.

      – Ты немало узнала, Делла, – сказал Мейсон. – А теперь пора бросить наши венки.

      Она кивнула.

      – Один я оставлю для прощального обеда и попрошу стюарда положить его в холодильник.

      Они бросили венки в воду.

      – Почему, – сказала Делла, наблюдая, как они исчезают во мраке, – все то, что в Америке мы считаем суеверием, на Гавайях кажется таким обычным?

      – Наверное, потому, что здесь люди верят в это, – сказал адвокат. – А вера – огромная сила.

      – Или массовый гипноз?

      – Можно назвать и так.

      – Сюда идут родители Бэлл, – сказала Делла. – Наверное, хотят познакомиться с вами.

      Мейсон повернулся и увидел невысокого худого мужчину лет пятидесяти пяти, с широким лбом, пронзительными серыми глазами и стройную моложавую женщину. Та с интересом оглядела Мейсона, потом с улыбкой поклонилась Делле Стрит. Ее муж только мельком взглянул на адвоката и его спутницу.

      – Ты знакома с ними? – спросил Мейсон.

      – Да, они заходили в нашу каюту.

      Адвокат снова посмотрел на пару на нижней палубе:

      – Странно, но мне кажется, что я где-то встречался с этой девушкой.

      Делла Стрит рассмеялась:

      – Просто она очень похожа на…

      – На киноактрису Уинни Джойс! – воскликнул Мейсон. – Ну конечно!

      – Эту похожесть мисс Ньюберри подчеркивает еще прической. Кроме того, она, по-моему, копирует манеры Уинни Джойс… Ну что ж, шеф, я пойду к себе в каюту. Увидимся завтра.

      Делла ушла. Пассажиры разбрелись по каютам, палуба опустела. Мейсон остался один.

      Вдруг его окликнул женский голос. Он повернулся.

      – Мистер Мейсон, я миссис Ньюберри, – сказала женщина. – Моя дочь живет в той каюте, где и ваша секретарша, от нее я и узнала о вас. Мне необходимо посоветоваться с вами.

      – Как с адвокатом? – спросил Мейсон.

      – Да.

      – О чем?

      – О моей дочери Бэлл, – ответила она.

      Мейсон улыбнулся:

      – Боюсь, вы обратились не по адресу, миссис Ньюберри. Я не занимаюсь обычной юридической практикой, а специализируюсь на судебной защите, главным образом по делам, связанным с убийствами. Уверен, Бэлл не совершила ничего такого и не нуждается в моих услугах.

      – Прошу вас,