Потерянное одиночество. Любовь Пушкарева

лицу.

      – Я просто не люблю флерсов, – мягко сказала я, – не надо думать, что я недовольна именно тобой. Если ты что-то сделаешь не так, я скажу тебе.

      От моих слов он вспыхнул светом, умножая свою силу, счастливо улыбнулся и поцеловал меня в ладонь, делясь со мной. Я не стала отказываться от этой капли, хоть и так была полна.

      – Госпожа, что не так в моей внешности? – тихо спросил он.

      Да, метка многое дает, он может читать мое настроение, да и я его тоже, если настроюсь. Он даже смог догадаться, чем именно я недовольна.

      – Ты слишком худ и тонок. Ты флерс, – ответила я, – А теперь марш в свою комнату.

      Я села и сосредоточилась, сделаю маленькую пакость – свяжусь с тетушкой по ментальной связи, обеспечу ей головную боль на полчаса.

      – Тетушка Агата – перед глазами ее образ, яркий и точный.

      В ответ пришло нечленораздельное раздражение и узнавание.

      – Я. Приду. К вам. В гости. Надо! Нам обоим.

      Столь же нечленораздельная озабоченность и согласие. Отлично. Я разорвала связь. Я очень гордилась тем, что почти свободно пользовалась ментальной связью. У меня, казалось бы, не было ни малейших предпосылок чтобы ею так овладеть – маленький рацио-центр, отсутствие принадлежности к семье, а вот тем не менее… Я довольно улыбнулась.

***

      Через пару часов мы ползли на моем старом ролсе по забитым улицам, и я приглядывалась к своему новому водителю. Сэм попросился на покой, но пока еще не уехал, как собирался, ждет одобрения своей замены. Он сам нашел Митха, сам готовил его и теперь ручался за него. Митх – индус лет двадцати шести, и главное его достоинство в том, что он готов быть водителем всю жизнь, что он не хочет стать певцом, актером или президентом трансатлантической корпорации. Сейчас очень тяжело найти человека, готового просто работать, а не гоняться за призраками, которые вокруг него создают масс-медиа.

      – Митх.

      – Да, мэм.

      – Что Сэм говорил обо мне?

      Он усиленно соображает, что же я хочу услышать на самом деле.

      – Он говорил, что вы хороший работодатель, – наконец выдал он. Молодец, фраза достойная дипломата.

      – Он говорил, что был не только водителем, а еще и выполнял мои поручения, фактически был слугой?

      – Да, мэм. Я готов выполнять ваши поручения.

      – Хорошо. Он предупреждал, что я не прощу нелояльности к себе? – в моем голосе явственно проступила угроза.

      – Да, мэм. Я никогда себе такого не позволю.

      Хм… Он ни разу не «тренькнул», не соврал, это очень хорошо.

      – Хороший… работодатель защищает тех, кто на него работает.

      – Да мэм, Сэм мне и об этом говорил.

      – Отлично.

      Тетушка Агата Серизе жила в тихом, почти сонном квартале, просто удивительно, что в этом людском муравейнике могут существовать столь спокойные места. Она, как и я, выкупила весь этаж, подойдя к двери, я почувствовала ее, все же родная кровь, как ни крути, дает о себе знать.

      – Пати, ma cher, – тетушка была привычно любезна. Выглядела она так же как и я,