Образ зверя. Александр Кондратьев

обнаружить, что снаружи – та же банка, только побольше?

      Таш поджал губы.

      Они дошли до их любимого бара. Тут они принимали самые важные решения. Еще не стемнело, поэтому неоновая вывеска – женщина на кресте, распутно поднимавшая и опускавшая ноги – не горела.

      В баре царил приятный полумрак. Посетителей не было. Таши уселись за стойку, откинули капюшон. Бармен, мужчина средних лет с элегантными усиками, которого все из-за них называли Мушкетером, не испугался – привык к близнецам. Только улыбнулся устало, протирая стакан.

      – Привет, мои половиночки. Что-то вы сегодня рано. Все в порядке? Вам как обычно?

      Таши, погруженные в свои мысли, одновременно кивнули.

      Алкоголь – дикая мешанина из рома, водки и джина для брата и двойная текила для сестры – оживил беседу.

      – Таш, я знаю, причина не в Сопротивлении. Тобой просто овладела тяга к перемене мест.

      – Может, и так.

      – Таш, я сделаю, как ты хочешь. Ты все, что у меня есть. Ты же знаешь?

      – Знаю.

      – Ведь это может быть ловушка.

      – Все может быть.

      – На главном экране Сердца… Цифры, координаты… Неизвестное место за Полосой…

      – Да-да. Кто не рискует, тот не пьет шампанское.

      – Но ты-то пьешь коктейль.

      – А я и не рискую. У нас есть все, что нужно. Деньги…

      – Деньги, деньги, деньги… Мы только о них и говорим.

      – К черту деньги! Кругом одни деньги. Ты права, я просто хочу уйти из Сердца. Мне здесь все надоело.

      – И мне.

      – Выпьем за освобождение!

      – Выпьем!

      Осушили стаканы, ударили стеклом по стойке.

      – Эй, Мушкетер!

      – Повторить?

      – Повтори.

      Пока бармен возился с бутылками, брат вперился в него взглядом.

      – Скоро мы с сестрой, – язык Таша чуть заметно заплетался от выпитого, – отправляемся в опасный поход. Как Улисс.

      – Как вещий Олег, – поддакнула Таша, икнув.

      – Нам нужен сопровождающий.

      – Телохранитель.

      – Гора мышц.

      – Чтоб страшно было даже смотреть в его сторону.

      – Тогда вместе с ним мы будем просто невидимки!

      – Ага.

      – Короче, мы хотим самого лучшего.

      Бармен прищурился:

      – Кажется, я знаю, кто вам нужен.

      II

      Урс вышел в коридор и направился к раздевалке. Горячка боя спала, оставив за собой опустошение. Он привычно считал шаги, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей, но они настырными осами кружили и кружили вокруг головы. Разговор с богом задел чувствительные струны в душе Урса. В последнее время он стал сам не свой – сколько лет он прожил вот так, бой за боем, победа за победой? Что с ним произошло? Откуда это навязчивое желание что-то поменять? Он сказал богу, что боится проиграть. Ха! Он не знает, что такое поражение. Нет человека, который справился бы с ним в честном бою. Он мог умереть от естественных причин, от старости, от удара ножом в спину;