Двор чудес (сборник). Кира Сапгир

Иосифа Бейна[1]

      Осенним вечером я направлялась к себе домой, на улицу Великих Августинцев. Я возвращалась с поминок по поэту Павлику Кондорсе, прямому потомку просветителя, родоначальника «теории прогресса», объявленного конвентом в розыск, брошенного в тюрьму в 94-м, покончившего с жизнью, выпив из перстня укрытый яд…

      Спустя 200 с лишним лет, в Москве, его праправнук-диссидент «брал приступом» Главную площадь, протестуя против советского военного вторжения в Чехословакию. Был судим, прошел лагеря, насильно отправлен на родину предков, где жил неподалеку от площади Бастилии, в обветшалом строении на бульваре Ришар Ленуар.

      Павлик так и не вписался в здешнюю жизнь. Он сильно тосковал по Москве, по компании сверстников – сильно пьющих мальчиков-поэтов из самостийного Объединения Молодых Гениев.

      – Я – ма’киз де Кондо’cе, чисток’овный потомок ф’а-анцузских а’исток’атов, и на вашу п’а-аклятую Ф’анцию с’ать хотел! – сообщал Павлик по-русски собутыльникам в близлежащей пивнушке, вливая литрами в себя «формидабль» – ерш из полынной с черничным сиропом. Сама же пивнушка была местной достопримечательностью, прославленной даже в литературе: ее крышу венчала трехметровая бутыль «пинара», и это был «питейный адрес» комиссара Мегрэ. По Сименону, комиссар обитал неподалеку и захаживал сюда после тяжелого рабочего дня расслабиться и выпить пивка.

      Запои у Павлика все не прекращались. Он пропадал на много дней, являлся домой пьяный, побитый, немытый. Мыться отказывался:

      – Опасная штука – мытье, – сообщал он, – один вот поп’обовал вымыться, его и за’езали! Ма’ат его звали…

      Чтобы удержать супруга под семейным кровом, пожилая жена сама покупала ему спиртное. Но он все равно удирал, хулиганил, дрался, попадал в участок. А умер в собственной постели, слушая пластинку с песней «Над небом голубым»… которую написал блистательный Паша́́ Шванц, друг на всю вечность:

      Скворцы цыганской нации

      Испытывать должны

      Соблазн аллитерации —

      Свистульки сатаны…[2]

      Есть красивая игра – «Китайский портрет». Участники «задумывают» кого-то из знакомых, а тот, кто водит, должен отгадать по ответам на вопросы – кто это? Итак…

      – На что похож Шванц?

      – На утренний свист. На летящий лист.

      – На какой камень?

      – На аквамарин.

      – А на город чей?

      – Да ничей.

      – На какую еду он похож?

      – С планом плов, темный, густой, как смола с островов.

      – Какому запаху уподоблю?

      – Свежего ветра, который люблю.

      – С каким растением сравню?

      – С мандрагорой порой. А вообще – с коноплей.

      – С каким зверем?

      – С бессмертной Саламандрой…

      В туманном зеркале памяти проступает: в Мерзляковском переулке, в конуре, узкой, как чулок, на сундуке Шванц, болтая ногами, с кифарой, справляет Праздник Дружбы. Вокруг – торчки и качки, подонки и леди, ублюдки и крейзи, дилеры и флейтисты…

      Анаша,

1

Иосиф Бейн (1934–2011) – поэт, гений. Приехал в Израиль из Риги в 1971 году, оставив в прошлой жизни обвинения в тунеядстве, ссылку на Соловки. В Хайфе был пятнадцать лет «хранителем городского Парка скульптур», проще говоря – сторожем. В Израиле дважды удостоен литературной премии, в США – премии «Серебряный стрелец». Печатался в газете «Русская мысль» (Париж), журналах «Грани» (Франкфурт), «Континент» (Париж), а также в антологии Константина Кузьминского «Голубая Лагуна». За всю жизнь у поэта не вышло ни одной книги.

А также:

Бейн (англ. Bane – проклятье, наказание, бич). Суперзлодей комиксов – один из самых сильных врагов Темного рыцаря. Наиболее известен тем, что сумел победить Бэтмена и сломать ему позвоночник.

2

Сапгир К. Посвящается А. Хвостенко.