Чрез лихолетие эпохи… Письма 1922–1936 годов. Борис Пастернак

2 года, чтобы я внутренне не окликала Вас. Вами я отыгрываюсь. Моя защита, мое подтв<ерждение>, – ясно.

      Через Вас в себе я начинаю понимать Бога в друг<ом>. Вездесущ<ие> и всемогущ<ество>.

* * *

      Пока мальчика нет, думаю о нем. Вспомните старика Гёте в Wahlverwandschaften. Гёте знал.

* * *

      Борис, а будет час, когда я Вам положу руки на плечи? (Бо́льшего не вижу.) Я помню Вас стоя и высок<им>. Я не в<ижу> иного жеста <кроме> рук на плеч<и>.

* * *

      «Но если я умру, то кто же – мои стихи напишет?» (Опускаю ненужное Вам, ибо Вы сами – стихи —)

      То, от чего так неум<ело>, так по-детски, по-женски страдала А<хмато>ва (опущ<енное> «Вам»), мною перешагнуто.

      Мои стихи напишете – Вы.

      5 го ию<ля>

      Борис, Вы никогда не будете лучшим поэтом своей эпохи, по-настоящему лучшим, как например Блок. У Блока была тема – Россия, Петербург, цыгане, Прекрасная дама и т. д. Остальное (т. е. его, Блока, в чистом виде) принимали бесплатным приложением.

      Вы, Борис, без темы, весь – чистый вид, с какого краю Вас любить, по какому поводу? Что за Вашими стихами встает? Нечто: Душа: Вы. Тема Ваша – Вы сам, которого Вы еще открываете, как Колумб – Америку, всегда неожиданно и не то, что думал, предполагал. Что здесь любить читателю?

      Вас.

      Любить Вас читатель не сог<ласится>. Будет придир<аться> к ритмике, etc., но за ритмику любить он не сможет. Вы, самый большой <поэт> Вашего времени, останетесь в стороне того огромного тока любви, идущего от миллионов к единственному.

      Вы первый, дерзнувший без тем, осмелившийся на самого себя.

* * *

      Борис, Вы, конечно, меня поймете и не подставите вместо себя Бальмонта. Бальмонт весь в теме: экз<отика>, женщ<ины>, красивость, крас<ота> – que sais-je![14] «Я» только повод к перечислению целого ряда предметов (Бальмонт).

      «Все предметы только повод к я» – вот Блок.

      Повод – без я (имажинисты).

      Я – без повода (Пастернак).

* * *

      Жел<ать> – жел<ать> большего себя. Иначе не стоит.

* * *

      Вне фабулы.

      Фабула: дети, присл<уга>, прост<о>. А дальше? Зрите<ли> <оборвано>

      События в долине, на горах нет событий, на горах событие – небо (облака). Пастернак на горе.

* * *

      Свою гору (уед<иненность>) Вы тащите с собой повсюду, разговаривая с з<накомыми> на улице и отшвыривая ногой апельсинную корку в сквэре – всё гора. Из-за этой горы Вас, Пастернак, не будут любить. Как Гёльдерлина и еще некоторых.

* * *

      Как глубоко, серьезно и неспешно разворачивается моя любовь, как стойко, как – непохоже. Встреча через столько-то лет – как в эпосе.

      8 го ночью

      Стр<анно> созн<авать>: то, что должно было бы нас разъединить, еще больше скрепило.

      Мне было больно от твоего сына (теперь могу это сказать, п.ч. тебе будет больно от моего!). Теперь мы равны. Со страхом жду твоего ответа, как отзовешься?

* * *

      Недавно брала твою книгу в лес, лежала с ней.

* * *

      С гордостью думаю о твоем влиянии на меня, не влиянии, как давлении, о в – лиянии,

14

что я умею (знаю)! (фр.).