От Адама к Храму. Арье Вудка

в свое время враждой к Йосефу. Требование странного правителя оказалось непререкаемым: только если приведете своего младшего брата, получите обратно заложника и докажете свою честность.

      Отец любит и Шимона, но Биньямин, последнее, что осталось у Яакова от любимой Рахель, дорог ему, как зеница ока. Не только слепые чувства руководят отцом. Он убежден, что только Рахель предназначалась ему изначально, поэтому после Йосефа лишь Биньямин – его подлинный наследник, и Израиль никуда не отпускает его от себя, чтобы с ним не повторилась судьба пропавшего (растерзанного?) Йосефа, в котором Яаков не чаял души. Как отпустит он Биньямина к десяти братьям по следам первенца от Рахель, который настолько повторил и развил качества отца, но бесследно исчез?

      Однако голод не тетка. Егуда берет Биньямина под свою личную ответственность, и все братья спускаются в Египет. Они полны темных подозрений, но правитель принимает их приветливо и даже устраивает им званный пир, раздает им дары, увеличивая в несколько раз свои подарки Биньямину, что должно пробудить зависть братьев к любимчику отца и белоручке. Хлеб куплен, братья возвращаются домой, и вдруг скачет гонец от правителя, обвиняя их в воровстве, причем не чего-нибудь, а гадальной чаши вельможи! Чарки и чары не случайно происходят от одного корня, недаром евреи избегают вина язычников…

      Отрицания бесполезны, гонец устраивает обыск, в конце которого обнаруживает сакральный предмет в мешке Биньямина. Обвиненный в воровстве должен вернуться и стать рабом правителя. Что делать? Проще всего – присоединиться к обвинению: “вор сын воровки, язычник сын язычницы” сам накликал на себя беду! Ошибка отца доказана! Божки Лавана перевоплотились в гадальную чарку египтянина! Непререкаемость этой событийно-эмоциональной логики отвергается Егудой, который на этот раз увлекает за собой братьев по совсем другому пути: пришло время, когда сбывается пророчество Авраама, и мы все должны добровольно разделить Биньяминову участь… Братья возвращаются.

      Однако правитель совсем не рад щедрому предложению. Он ничего не имеет ни к кому из них, отправляет всех домой кормить свои семьи, и только “провинившегося” Биньямина хочет оставить у себя. Значит, не реализация Авраамова пророчества происходит тут, и даже не искупление вины за историю с Йосефом через добровольное принятие на себя его беды.

      Отец не выдержит повторения той истории… Что делать? Все взгляды невольно устремляются на Егуду. Он выходит вперед. Однако его попытки убедить правителя не удаются, и тогда он выкладывает последний козырь: самого себя, как замену Биньямина на рабскую долю. И вдруг непреклонный вельможа ломается. Он прогоняет своих слуг, он плачет и говорит странные слова: “Я Ваш брат Йосеф”. От потрясения братья не могут осмыслить происходящее. Добровольная жертва, как и раньше, вдруг оказывается ненужной. Что произошло? Каков был замысел Йосефа, и что нарушило его инкогнито?

      Йосеф видел в десяти братьях коллективного Эсава своего поколения, воспринимал их вражду