Илиада (отрывки). Гомер

в доме оплакан своем. «Неизбежно, —

      Мнили они, – он погибнет; мы вечно его не увидим».

      Истину вещая скорбь предсказала им; время настало

      Сбыться тому, что давно предназначено было: но прежде

      Славой великой покрылся могучий защитник Пергама.

      Пал Патрокл от руки благородного Гектора; втуне

      Шлем Ахиллесов и щит покрывали его; неизбежный

      Час судьбы наступил – и с Патроклова хладного трупа

      Гектор совлек Ахиллесову броню, и сеча зажглася

      Вкруг бездыханного юноши, прежде столь бодрого в битве.

      «Я к кораблям Антилоха послал возвестить Ахиллесу

      Гибель Патрокла; но знаю, что к нам не придет он на помощь,

      Сколь ни кипел бы на Гектора злобою… Он безоружен.

      Нам одним защищать умерщвленного друга. Упорно

      Будем стоять за него; спасем бездыханное тело». —

      Так говорил Менелай Теламонову сыну Аяксу.

      «Правда, Атрид знаменитый, – Аякс отвечал Менелаю, —

      Ты с Мерионом Патрокла храни; наклонитесь и тело,

      Взяв на плеча, несите из боя. Мы ж, оба Аякса,

      Равные мужеством сердца, всегда неразлучные в битве,

      Будем стремленье троян и великого Гектора дружно

      Грудью своей отражать, охраняя отшествие ваше».

      Царь Менелай с Мерионом подъемлют Патроклово тело

      Сильной рукою с земли: ужаснулись трояне, увидя

      Тело во власти ахеян, и бросились с воплем за ними.

      Словно как псы, упредя звероловцев младых, на лесного

      Вепря, когда он поранен, кидаются вдруг, но лишь только,

      Бешеный, он, ощетинясь, на них обернется, в испуге

      Все рассыпаются – так и трояне сначала стремятся

      Бодро вперед, подымая мечи и двуострые копья;

      Но лишь только Аяксы в лице им лицем обратятся —

      Все бледнеют и боя начать ни один не дерзает.

      Царь Менелай с Мерионом бесстрашно, медлительным шагом,

      Идут вперед, унося из сраженья Патроклово тело;

      Их защищают Аяксы; блистательный Гектор с Энеем

      Рвутся, как львы разъяренные, силясь добычу похитить;

      Страшной грозой к кораблям приближается шумная битва.

      Робко меж тем Антилох к Ахиллесовой ставке подходит.

      Он сидел впереди кораблей недалеко от моря,

      Мрачен, тревожимый думой о том, что уже совершилось.

      «Горе! – он мыслил. – Зачем к кораблям в беспорядке теснятся

      Снова ахейцы, покинув сраженье? Страшусь, что со мною

      Сбудется то, что давно предсказала мне матерь: что должен

      Прежде меня от троян мирмидонец погибнуть храбрейший.

      Сердце дрожит; уж не пал ли Менетиев сын? Непреклонный

      Друг! а я умолял уйти к кораблям, отразивши

      Вражий пожар и отнюдь не испытывать с Гектором силы».

      Так размышлял Ахиллес – и пред ним с сокрушительной вестью

      Сын престарелого Нестора, слезы лиющий, явился.

      «Горе мне! сын благородный Пелея, ты должен о страшной

      Слышать беде, какой никогда не должно бы случиться!

      Пал Патрокл: уж теперь