Агасфер. Василий Жуковский

         Оттолкновеньем всей души, что этот

         Пришелец для него и для всего

         Создания чужой; но он невольно

         Пред ним благоговел, его черты

         С непостижимым сердца изумленьем

         Рассматривал... К нему шел человек,

         В котором все нечеловечье было:

         Он был живой, но жизни чужд казался;

         Ни старости, ни молодости в чудных

         Его чертах не выражалось; все в них было

         Давнишнее, когда-то вдруг — подобно

         Созданьям допотопным — в камень

         Неумираюший и неживущий

         Преобращенное; в его глазах

         День внешний не сиял, но в них глубоко

         Горел какой-то темный свет,

         Как зарево далекого сиянья;

         Вкруг головы седые волоса

         И борода, широкими струями

         Грудь покрывавшая, из серебра

         Казались вылитыми; лоб

         И щеки бледные, как белый мрамор,

         Морщинами крест-накрест были

         Изрезаны; одежда в складках тяжких,

         Как будто выбитых из меди, с плеч

         До пят недвижно падала; и ноги

         Его шли по земле, как бы в нее

         Не упираяся. — Пришелец, приближась,

         На узника скалы вперил свои

         Пронзительные очи я сказал:

         "Куда ты шел и где б ты был, когда б

         Мой голос вовремя тебя не назвал?

         Не говорить с тобой сюда пришел я:

         Не может быть беседы между нами,

         И мыслями меняться нам нельзя;

         Я здесь не гость, нe друг, не собеседник;

         Я здесь один минутный призрак, голос

         Без отзыва... Врачом твоей души

         Хочу я быть, и перед нею всю

         Мою судьбу явлю без покрывала.

         В молчанье слушай. Участи моей

         Страшнее не было, и нет, и быть

         Не может на земле. Богообидчик,

         Проклятью npеданный, лишенный смерти

         И в смерти жизни, вечно по земле

         Бродить приговоренный, и всему

         Земному чуждый, памятью о прошлом

         Терзаемый, и в области живых живой

         Мертвец, им страшный и противный,

         Не именующий здесь никого

         Своим, и что когда любил на свете —

         Все переживший, все похоронивший,

         Все пережить и все похоронить

         Определенный; нет мне на земле

         Ни радости, ни траты, ни надежды;

         День настает, ночь настает — они

         Без смены для меня; жизнь не проходит,

         Смерть не проходит; измененья нет

         Ни в чем; передо мной немая вечность,

         Окаменившая живая время;

         И посреди собратий бытия,

         Живущих радостно иль скорбно, жизнь

         Любящих иль из жизни уводимых

         Упокоительной рукою смерти,

         На этой братской трапезе созданий

         Мне места нет; хожу кругом трапезы

         Голодный, жаждущий — меня они

         Не замечают;