Богатые невесты. Александр Островский

не слыхала, чтобы про нее говорили что-нибудь дурное; напротив, все ее считают доброй и хорошей женщиной. Да и просто как женщина она имеет право требовать если не уважения, так по крайней мере учтивости с твоей стороны.

      Цыплунов. Ах, боже мой, я готов уважать женщин, готов благоговеть перед ними; но зачем же они мелочны, зачем смешны! Вот чего им простить нельзя, не говоря уж о проступках.

      Цыплунова. А за проступки ты бы казнил их смертной казнью? Ах, предоставь ты женщинам жить, как они хотят. Ты слишком тяжелую опеку берешь на себя: ведь их так много, мой друг.

      Цыплунов. Чего я не вижу, до того мне и дела нет. Но когда в моих глазах унижается тот высокий идеал, который я себе создал, когда женщины с какой-то навязчивой откровенностью обнаруживают свои самые непривлекательные стороны, – не могу же я не замечать этого. Вот отчего я и избегаю общества и предпочитаю уединение.

      Цыплунова. Но разве ты не замечаешь, что уединение губительно действует на твое здоровье? Ты человек деловой, постоянно занят умственной работой, – тебе непременно нужно хоть какое-нибудь развлечение. Юша, твое здоровье начинает меня беспокоить.

      Цыплунов. Разве я переменился?

      Цыплунова. Да, очень, особенно в последние два-три дня. Нет ли у тебя чего-нибудь такого, о чем бы нужно было поговорить со мной?

      Цыплунов. Нет, решительно ничего.

      Цыплунова. Ну, не хочешь ли ты послушать, что я тебе скажу?

      Цыплунов. Я готов, извольте.

      Цыплунова. Ты скучаешь, Юша?

      Цыплунов. Да, я не скрою от вас, я скучаю.

      Цыплунова. В твои года любят.

      Цыплунов (со вздохом). Да, любят, это правда, любят.

      Цыплунова. В твои года женятся.

      Цыплунов. Да, и женятся.

      Цыплунова. И женатые не скучают, им некогда скучать: у них заботы, хлопоты, семейные радости, дети. Кто любит свою жену и детей, тот уж не может скучать.

      Цыплунов. Все это правда, совершенная правда.

      Цыплунова. Так женись!

      Цыплунов. Что вы, что вы? На ком? Разве это возможно?

      Цыплунова. Отчего ж невозможно? Значит, пары тебе нет на белом свете, достойных тебя нет? Бедные женщины!

      Цыплунов. Может быть, и есть, но где искать их? Я любил не один раз в моей жизни; но вы сами знаете, почему я не женился. Всякий раз моя любовь оканчивалась или горьким разочарованием, или еще хуже, меня просто обманывали.

      Цыплунова. И всегда виноват ты сам, потому что ты никогда не даешь себе труда разглядеть хорошенько женщин, которых ты удостоиваешь своей любви, – предполагаешь в них какие-то небывалые добродетели и требуешь от них того, чего в них нет.

      Цыплунов. Может быть… но есть еще и другие причины.

      Цыплунова. Какие?

      Цыплунов. Из уважения к вам, к вашему полу, я бы не желал говорить о них.

      Цыплунова. Ах, говори, сделай милость!

      Цыплунов. То, что я скажу, очень нехорошо.

      Цыплунова. Да говори, говори!

      Цыплунов. Быть может, я ошибаюсь,