Не в свои сани не садись. Александр Островский

или там что другое, а больше того стараюсь, чтобы люди про меня хорошее говорили. Как живу я при матушке теперича пятый год, сами знаете, честно и благородно… Пожалуйте еще… выкушайте. (Наливает.) Никого я не трогаю, значит никому до меня дела нет. Конечно, я по молодости своей обязан уважать старшим, да не всякому же: другой не стоит того и внимания, чтоб ему уважать-то. А я к вам с просьбою, Селиверст Потапыч, заставьте за себя богу молить. (Встает и кланяется в пояс.)

      Маломальский. Какая же может быть твоя просьба?

      Бородкин. Это дело будет касаться Максима Федотыча… Я теперича буду вас просить замолвить за меня словечко.

      Маломальский. То есть насчет чего же… это… касающее?..

      Бородкин. Насчет Авдотьи Максимовны-с! Есть на то мое желание и маменькино-с.

      Маломальский. Это ничего… это можно…

      Бородкин. Вы не думайте, Селиверст Потапыч, чтобы я польстился на деньги, или там на приданое, ничего этого нет; мне что приданое, бог с ним, потому у меня и своего довольно; а как собственно я оченно влюблен в Авдотью Максимовну. Стараюсь об ней, примерно, не думать – никак невозможно, потому это сверх моих чувств. Поверите ли, Селиверст Потапыч, сядешь это вечером дома к окну, возьмешь гитару собственно как для увеселения себя, – такая найдет на тебя тоска, что даже до слез.

      Маломальский. Это я могу… орудовать…

      Бородкин. И мне, кажется, ничего в жизни не надо, кроме как если бы Максим Федотыч отдали за меня Авдотью Максимовну, хотя бы даже безо всякого награждения.

      Маломальский. Это все в наших руках.

      Бородкин. Будьте отец и благодетель! Нынче Максим Федотыч зайдут к вам, так уж вы ему поговорите, а уж я вам по гроб жизни буду обязан, то есть вот как-с – скажите: Иван, сделай то, я всей душой-с. Прикажете еще бутылочку послать?

      Маломальский. Что ж… посылай…

      Бородкин (половому). Пошли мальчика-то, чтоб еще бутылочку принес.

      Половой. Слушаю-с. (Уходит.)

      Входит Русаков. Бородкин быстро встает и раскланивается. Маломальский тоже встает.

      ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

      Те же и Русаков.

      Бородкин (показывая на диван). Пожалуйте-с, Максим Федотыч! Наше вам почтение.

      Русаков. Ну, вот, сват, я к тебе пришел, чем-то ты меня станешь потчевать.

      Маломальский. Китайских трав… первых сортов… велим подать.

      Русаков. Ну тебя с травами!..

      Бородкин. Домашние ваши здоровы ли, Авдотья Максимовна, Арина Федотовна?

      Русаков. Ничего, живут помаленьку. Ты, Иванушка, что к нам редко заглядываешь?..

      Бородкин. Побываю, Максим Федотыч, как-нибудь-с. Это время всё делишки были. Не прикажете ли рюмочку лисабончику?

      Русаков. Нет, я этого, брат, не пью. А вот с дорожки-то ты бы, сват, велел подать рюмочку ерофеичу.

      Маломальский. Молодцы! Ерофеичу подайте… поскорей, домашнего… да закусочки… Слышь ты, скажи жене, что сват, мол, пришел.

      Половой уходит,

      Русаков. Об чем вы тут, дружки, толкуете?

      Маломальский.