Приглашение в школу (сборник). Константин Строев

к своим собратьям рыжим,

      И вдалеке трубит горнист.

      Были в нашей жизни в Марьиной роще подчас и довольно комичные моменты. Например, процесс получения военного обмундирования. Несмотря на то, что прошёл уже не один месяц нашего пребывания в армии, мы всё ещё ходили наполовину в гражданском. Для получения недостающего обмундирования нас периодически водили в горьковский Кремль, где были расположены вещевые склады. Там некто, именовавшийся старшиной Ширяевым, останавливал прибывшую группу счастливчиков перед широко раскрытыми воротами склада, а сам скрывался в его таинственной глубине. Через некоторое время он появлялся оттуда с внушительной охапкой различного обмундирования в руках. Мы же все набрасывались на него, как свора разъярённых псов, и рвали из его рук то, что удавалось схватить, – гимнастёрку, шаровары, портянку, обмотки и прочее. Через мгновение в руках у Ширяева ничего не оставалось, а мы разбредались в стороны и лихорадочно оценивали, насколько добыча соответствовала нашим нуждам. Ненужное выбрасывалось тут же на траву перед складом. А в это время старшина снова удалялся в закрома склада, откуда появлялся через некоторое время с новой охапкой, и всё повторялось несколько раз. Наконец, он объявлял, что на сегодня – всё. Нас, отягощённых “добычей”, вели строем обратно в Марьину рощу, а старшина Ширяев подбирал с зелёного лужка никому не приглянувшиеся вещи, – надо полагать, для их повторного выставления на импровизированных “аукционах”. Через пару-тройку подобных “сеансов” я был полностью обмундирован.

      Ориентирование в палаточном лагере тоже было делом не из лёгких и приводило подчас к забавным ситуациям. Все палатки были одинаковые и располагались в три ряда вдоль протяжённой передней линейки. Такое единообразие чрезвычайно затрудняло для вновь прибывших поиск своей палатки. Например, мне как-то раз после ужина, когда уже стемнело, надо было пойти за чаем к кухням, расположенным несколько в стороне. Это не составило большого труда, так как кухни были ярко освещены. Но по пути обратно я никак не мог найти свою палатку и несколько раз попадал по ошибке в чужие, нарываясь на ругань их обитателей, улёгшихся к тому времени спать.

      Пробыли мы в Марьиной роще примерно полтора месяца, после чего произошёл новый поворот в наших судьбах. С некоторых пор в лагерь стали наведываться представители из разных училищ для набора кандидатов в курсанты. Причём наши пожелания этих вербовщиков абсолютно не интересовали. Они просто отсчитывали необходимое им количество людей на утреннем построении и увозили в свои учебные заведения. Это, конечно, нас не очень устраивало. Тем более что среди нас были и те, кто вообще не хотел поступать ни в какие училища. Так, например, такой же призывник, как я, Алякринский, в то время, когда мы с ним, попеременно работая ложками, вычерпывали из котелка положенную нам порцию перлового супа с красной рыбой или горохового пюре, искренне негодовал по поводу происходящего:

      – Окончить училище – это значит всю жизнь быть кадровым военным. А я не хочу быть военным! Я подам рапорт, чтобы меня перевели в маршевую роту простым солдатом.

      И он таки осуществил своё намерение, и через некоторое время