Ночи с Камелией. Лариса Соболева

одежде. Марго приказала кучеру ехать домой, сама же наблюдала за Неверовым. Зная спесивого и надменного Ореста, она, признаться, была удивлена, что он запросто, даже по-дружески, беседовал с молодым человеком явно не его круга. Кучер правил навстречу его коляске. Орест Неверов увидел Марго, кивнул. Она успела заметить, что молодой человек спросил у него о ней. Странно…

      Утром она явилась на отпевание покойника и ужаснулась: Прасковьи Ильиничны не было! Дети, родственники, друзья и знакомые пришли, а она… Зато Виссарион Фомич прибыл лично, стоял в сторонке и поглядывал на людей, заполнивших церквушку. Протиснувшись к нему, Марго зашептала:

      – Вы же не станете сегодня допрашивать родных Долгополова?

      – А вы разузнали что-либо? – скосил он на нее хитрющие глаза.

      – Пока порадовать вас нечем. Вы с Баенздорфом переговорите, вы с ним, а я еще раз с Прасковьей Ильиничной. Ну, дайте мне хотя бы пару дней.

      – Даю, сударыня, даю, – не без удовольствия произнес он и перекрестился на образа, давая понять, что церковь – не место для разговоров.

      Настырность ее сиятельства смешила Зыбина. Что она вообразила? Ничего, он припас для нее несколько приемов, от которых настырных дамочек бросает в дрожь.

      Марго попросила извозчика подождать, сама же, отстранив лакея, снова прорвалась в дом Долгополовых. Прасковья Ильинична в траурном одеянии сидела в столовой, перед ней стоял стакан воды. Увидев гостью, она опустила голову.

      – Вы не пошли на похороны! – воскликнула Марго.

      – И не пойду, – сказала она.

      – Но почему? – Марго бросилась к ней. Присев на стул рядом, повторила уже тихо: – Почему?

      – Стыдно.

      – Отчего же стыдно? Вы-то ни в чем не виноваты.

      – Это вы так думаете, а другие… Мой муж найден на кровати в сомнительном месте. Зачем он туда пошел?

      Настал момент, когда она готова выплеснуть наболевшее. Человек не может долго хранить боль, особенно такая женщина, как Долгополова, – блестящая, успешная, довольная своим положением.

      – Я не знаю, зачем он пришел в тот дом, – произнесла Марго. – А вы, Прасковья Ильинична, не спрашивали его, куда он уходит?

      Долгополова свела брови, видимо, отбирая в уме, что сказать, ведь неосторожно брошенное слово потом обернется новыми ударами. И ушла от прямого ответа:

      – Не спросила.

      Замкнулась. Марго применила обратную любопытству тактику:

      – Хорошо, не будем об этом. Поедемте, извозчик ждет.

      – Не поеду, – подскочила Прасковья Ильинична и отошла к стене.

      – Подумайте, как вы будете выглядеть…

      – Разве я не могу заболеть?

      – Можете. Но не сегодня, когда хоронят вашего мужа. Не прибавляйте лишних поводов для пересудов, прошу вас. Его нет, а вам… вам жить. Вам и вашим детям, подумайте о них. Умоляю вас, поедемте!

      – Не могу, – повернулась