Ночи с Камелией. Лариса Соболева

Он тщательным образом следил за собой и своей одеждой, однако выпуклые уплотнения под глазами и землистый цвет лица говорили о недугах, преследующих людей в этом возрасте, если провели они наполненную излишествами жизнь. Виссарион Фомич догнал Баенздорфа, когда процессия пришедших на похороны отделилась от свежей могилы и направилась к воротам кладбища:

      – Простите, господин Баенздорф, не уделите ли мне пару минут?

      – Позвольте, а вы, собственно, кто?

      – Начальник сыскной полиции Виссарион Фомич Зыбин.

      – А… – понимающе протянул Баенздорф, сбавляя шаг. – По поводу Долгополова?

      – Разумеется. Вы ведь с ним дружны были, не так ли?

      – Приятельствовали.

      – А не говорил ли он вам, для чего снял квартиру?

      – Он снял квартиру? – вытаращил глаза Баенздорф. – Не знал-с, не знал-с. Квартиру, на которой его убили?

      – Да-с, – коротко ответил Виссарион Фомич и заглянул снизу (ростом он был много ниже) в лицо Баенздорфа. По всем признакам, тот не врал и на самом деле не знал, для чего Долгополову понадобилась квартира.

      – Думаю, встречаться с кем-то надумал там, – пожимал плечами Баенздорф. – А хороша ли квартира?

      – Плоха. Под стать людям с весьма скромными средствами.

      Баенздорф настолько озадачился, что остановился:

      – Признаться, я сразу подумал о женщине. Однако привести даму в дрянное место… Нет, Долгополов не таков был. Он жил с шиком, презирал бедность.

      – А что, он увлекался женским полом?

      – Да не так чтобы очень… – вновь пожал плечами Баенздорф, словно сомневался. – Симпатизировал иногда, но так, лишь в лице появлялась нега, когда он смотрел на хорошеньких дам.

      – В особенности на молодых? – уточнил Зыбин.

      – А вы покажите мужчину, интересующегося старухами. Безусловно, он поглядывал на молодых, да только, насколько мне известно, на том дело и кончалось. Он ведь скрытен был.

      – Так… – протянул Виссарион Фомич, что-то считая в уме. – А деловых встреч он не мог там проводить?

      – Ночью-с? – скептически фыркнул Баенздорф.

      – К примеру, засиделся с партнером, оговаривая сделки.

      – Не было у него партнеров и сделок, уж я бы знал. Он доход с капитала получал приличный да имения давали прибыль. Я решительно не знаю, зачем ему понадобилась квартира.

      – Недруги у него были?

      – Помилуйте, какие недруги? Когда возраст подходит к полувеку, бывшие недруги становятся приятелями. В молодости важны карьера, взлеты, победы, отсюда и недруги появляются или завистники. А Долгополов карьеры не делал, жил припеваючи. Умерен был, занимал прочное положение в обществе, никуда не совал нос.

      – Стало быть, причин убить его ни у кого не было?

      – Никаких, – уверенно сказал Баенздорф.

      – Не было-то не было, а убили-с, – повздыхал Зыбин.

      Виссарион Фомич пребывал в скверном расположении духа, что особенно подчеркивали