ПЕРВАЯ студия. ВТОРОЙ мхат. Из практики театральных идей XX века. Инна Соловьева

капустника, К. С. сказал ему приятное по другому поводу. «Вот, говорят, Вахтангов хорошо под Васю Качалова. Может, вы изобразите что-нибудь?»

      Вахтангов показывал Качалова – Анатэму. Это было в самом деле замечательно – по мере сходства и не только. Показ клонился к пародии и не становился ею, за утрировкой была артистическая зараженность и восхищение, срабатывали закладки экспрессиониста, которого Вахтангов в себе еще не знал («Анатэму» припомнят все, кто годы спустя увидят «Гадибук» – вахтанговский спектакль в «Габиме»).

      «Может, вы изобразите что-нибудь?» Отчего же нет. Можно.

      Посетив летом 1910-го родной и нелюбимый свой Владикавказ, Вахтангов в здешнем Коммерческом клубе поставил «Вечер, чтобы смеяться!». В программе стояло:

      «1. Тоска по сверхчеловеке

      2. Пасхальный перезвон

      3. Трагедия-миниатюра

      4. Рапсодия Листа на кларнете

      5. Имитация арт. худ. Качалова

      6. Имитация Тито Руффо

      7. Имитация Сары Бернар

      8. Имитация Вари Паниной

      9. Певцы-модерн

      10. Синематограф без экрана

      11. Наши таланты. Сценки

      12. Шансонетки

      13. Поэт-декадент

      14. Без Шантеклера

      15…

      16. Ой-ра

      17. Экспансивный декламатор

      18. Песнь о чуде ХХ в.

      19 Дуэт… Ромео и Джульетта

      20. Общественный телефон

      Кабаре поставлено Е. Вахтанговым…

      Буфет кабаре по минимальным ценам.

      По окончании всех номеров в саду с Клубной программой обществен. гулянье. Танцы. Лото и синематограф.

      За вход в сад 20 коп. Взявшие билет в кабаре за вход в сад не платят»[102].

      В афише стояло: «Вечер, чтобы смеяться!». Такое название давали своим кабаре адашевцы (другое название: «Чтоб не плакать»). Варьировался номер «Экзамены в театральную школу»: кто поступает в актеры, забавная типология. Плюс усмешка над собой, каким был, поступая, над своим страхом, над своими желаниями. Легко, в одно касание.

      Все остальное он еще должен был подкреплять (как строку от 25 августа 1911 года – «Основал Студию»), но легкую отзывчивую театральную природу в Вахтангове опознавали сходу. Сезон едва открылся, 6 сентября 1911 года Вахтангов записывает: «Балиев поручил мне поставить вещицу для кабаре „Летучая мышь“». 7-го – «Обсудил с художником Сапуновым постановку для „Летучей мыши“».

      По правилам МХТ, сотрудникам от дел театра нельзя было отвлекаться; но пока театрик Балиева еще воспринимался как свое.

      Спектакль Крэга набивался на пародийную («мышиную») репризу, при том что стоил восторга. Вахтангов знал спектакль извне и изнутри, замысел и работу (когда гастролировали в Киеве летом 1912-го, его заняли в «Убийстве Гонзага» – актер-королева: вторая в МХТ роль Вахтангова «со словами»). Память о «Гамлете» и Крэге отзовется в «чувстве дворца», в трагическом мире шведского короля Эрика XIV.

      Для «Мыши» Вахтангов воспользовался своим приемом имитации-шаржа. В «Рампе и жизни» описывали: очередное кабаре у

102

В программе Владикавказского кабаре четыре номера определены: «имитации». Имитация где-то в эстетическом интервале между копией и пародией. Вахтангов в ранние годы выступал и копиистом. Так, для заработочной поездки в Вязьму он талантливо, по отзывам режиссера Н. В. Петрова, скопировал (в сокращении) спектакль МХТ «У врат царства», сам как исполнитель роли Ивара Карено копируя Качалова.