Псевдонимы русского зарубежья. Материалы и исследования. Сборник статей

из художественной литературы в публицистику. И далее следует такой пассаж:

      На этих столбцах всем нам приходилось бороться с тенденциозным преувеличением роли евреев в большевизме. Приходилось опровергать фальсифицированную статистику, механическую историографию и кинематографическую психологию антисемитских публицистов, изображавших русскую революцию, а в частности, большевизм как механический плод еврейских козней. Мы доказывали и имели возможность это наше мнение обосновать, что большевизм вырос на русской почве, из русской истории вытекал и некоторыми чертами русской массовой психологии органически сроден. В подчеркивании роли евреев в большевизме не было ни правды, ни истины, ни психологии, ни подлинной поучительности. Это была просто травля, имевшая определенную цель вызвать к нам ненависть русского и европейского общества и причинить нам возможно больше зла…[124]

      Verax как будто бы «забывает», что он не Бор. Мирский, и едва ли не говорит его устами. Но самое поразительное в этой ситуации заключается в том, что нечто сходное напечатано тут же, рядом, на предыдущей странице под именем самого Бор. Мирского, и в целом это создает некий единый текст, скрывать авторство которого за псевдонимом можно лишь из соображений этики журналистской работы и во избежание нежелательного эффекта, что книжка еженедельника будет укомплектована текстами одного человека. Отзываясь в статье «Че-ка» на изданную в Берлине книгу «Че-ка: Материалы по деятельности чрезвычайных комиссий» (предисл. В. Чернова. Берлин: Центральное бюро Партии социалистов-революционеров, 1922), в которой отрицается тот факт, что среди чекистских палачей было засилье евреев, Мирский писал:

      Берлинская книга бросает свет на загрязненную черными перьями больную проблему еврейского большевизма. Русскому демократическому еврейству не пристало, конечно, отчитываться перед Локотями и Наживиными за участие евреев в российском большевизме. Но вокруг этого вопроса стараниями черной сотни и бескорыстно помогающих ей касающихся [sic] либералов накопилось столько лжи, мрачных легенд и пошлых вымыслов, что для колеблющихся, для смущенных и сомневающихся книга социалистов-революционеров о че-ка – важное и ответственное свидетельство. Этими страницами крови, этой печальной летописью русского мученичества лишний раз снимается с русского еврейства очередной кровавый навет, – разбивается столь популярная, столь распространяемая реакционная легенда[125].

      Игровые приемы и комбинации, возникающие при таком «распределении ролей» автора и его «псевдонимной группы» на страницах одного периодического издания, довольно небезынтересны. Например, внутригрупповые референции, когда автор напоминает читателю о каком-то из своих текстов от имени «псевдонимной маски», т. е. как бы не от себя, а от другого. Ср. в статье «На случайные темы» Verax’a, посвященной проблеме традиционных еврейских ценностей, либерализма и социализма:

      И далеко не случайно

124

Verax. На случайные темы // ЕТ. 1922. 29 июня. № 24 (129). С. 4–6; здесь: С. 5.

125

Мирский Бор. Че-ка // ЕТ. 1922. 29 июня. № 24 (129). С. 4.