Остров фарисеев. Джон Голсуорси

переворачивали страницы, поигрывали чайными ложечками или похрапывали в своих креслах. А ведь здесь не было и двух человек, похожих друг на друга: один был высокий, темноусый, с розовыми пухлыми щеками и густой шевелюрой; другой – лысый и сутулый; там, дальше, – дородный старый щеголь с седой бородкой клинышком, в необъятном белом жилете; гладко выбритый пожилой франт с птичьим профилем; высокий, болезненного вида мизантроп и сангвиник, уснувший сном младенца. Спали они или бодрствовали, читали или храпели, были толстыми или тощими, густоволосыми или лысыми – на всех лицах, и красных и бледных, лежала печать полнейшей обособленности. Все они были отлично воспитаны. И так – то разглядывая своих соседей, то вновь углубляясь в чтение «1001 ночи» – Шелтон провел время до обеда.

      Не успел он усесться в ресторане клуба, как в зал вошел его дальний родственник и сел за соседний столик.

      – А, Шелтон! Уже вернулись? Мне кто-то говорил, что вы путешествуете вокруг света. – Он вставил в глаз монокль и принялся изучать меню. – Бульон!.. Читали речь Джеллаби? Презанятно он разделался со всей этой компанией. Лучший оратор в парламенте, честное слово.

      Шелтон на мгновение перестал жевать спаржу: он, бывало, тоже восхищался Джеллаби, а теперь это казалось ему странным. Красное, гладко выбритое лицо его соседа, оттененное ослепительной белизною крахмальной манишки, расплылось в благодушной улыбке: его жесткие, ничем не примечательные глазки словно уже видели заказываемые блюда.

      «Успех! – внезапно пришло в голову Шелтону. – Именно умение преуспевать и восхищает нас в Джеллаби. Все мы хотим добиться успеха».

      – Да, – согласился он вслух, – удачливый тип.

      – Ах, я и забыл, – сказал его сосед. – Вы ведь из числа его противников?

      – Да нет. Откуда вы это взяли?

      – Мне почему-то так казалось, – произнес тот, окинув небрежным взглядом комнату; и Шелтону послышалось в его словах: «В вас есть что-то не совсем высоконравственное».

      – Что вас так восхищает в Джеллаби? – спросил Шелтон.

      – Он знает, чего хочет, – ответил его сосед. – А вот про других этого не скажешь… Рыба никуда не годится, ее и кошка не стала бы есть… Да, умная голова этот Джеллаби! Серьезный малый! Вы когда-нибудь слышали, как он говорит? Преинтересно бывает, когда он разносит оппозицию! А они – ну и жалкие же людишки! – И он расхохотался: то ли мысль о Джеллаби, разносящем крохотную кучку «меньшинства», так развеселила его, то ли пузырьки шампанского в бокале.

      – На меньшинство всегда грустно смотреть, – сухо заметил Шелтон.

      – То есть как это?

      – Я говорю, неприятно смотреть на людей, у которых нет шансов на успех, которые всегда проваливаются, на всех этих фанатиков и им подобных.

      Сосед с любопытством взглянул на него.

      – М-да, несомненно, – сказал он. – Вы не любите мятный соус? Я всегда считал, что это – самое