Два лика января. Патриция Хайсмит

достать паспорта? Я не настаиваю на своем варианте. Просто я хорошо знаю этих людей, – сказал Райдел.

      – Другой возможности у нас нет, – проговорил Честер.

      – Дорогой, нам оказывают большую услугу. – Колетта поднялась и повернулась к Райделу. – Позвольте выразить вам нашу признательность. – Ее руки сжимали накидку у подбородка. – Спасибо.

      Райдел через силу улыбнулся:

      – Вы очень добры.

      – Значит, нужны запасные фотографии? – Колетта направилась к своей сумочке, лежавшей на бюро.

      – Нет, фотографии из ваших паспортов. На них должна быть печать, – сказал Райдел. – Так проще.

      – Ну конечно. Какая я глупая. Я же видела фильм, где так делали. Ненавижу эту фотографию, но, видимо, мне не суждено от нее избавиться. По крайней мере, в этом путешествии. – Она протянула Райделу свой паспорт. – Думаю, у вас получится аккуратнее.

      – Да, пожалуй. – Райдел знал: фотографии приклеены очень крепко.

      Честер извлек свой паспорт из нагрудного кармана.

      – Хорошо, что я забрал у портье наши документы, когда мы возвращались после ужина. Пришлось сказать, что мы уезжаем завтра рано утром.

      – Да, кстати, – проговорил Райдел. – Самолет на Крит вылетает в десять сорок пять. Думаю, это самое лучшее. Или у вас есть другие идеи? – Он взял у Честера паспорт.

      – Нет-нет. Крит нас вполне устраивает, – замахал тот руками. У него был усталый вид.

      Губы Райдела едва заметно скривились в усмешке. Бросив взгляд на Колетту, он понял, что та прочитала его мысли.

      Она не глупа, подумал Райдел.

      – Теперь о деньгах. У вас найдутся пять тысяч наличными?

      – Только в дорожных чеках, – ответил Честер.

      Райдел покачал головой:

      – Не думаю, чтобы завтра нашелся хоть кто-то, готовый принять дорожные чеки за подписью Честера Макфарланда.

      Честер кивнул с напускной серьезностью, огляделся, прошел к стоявшему в углу чемодану, обшитому парусиной и кожей, перенес его в ванную комнату и закрыл за собой дверь.

      Нетрудно догадаться, чем он сейчас занимается: достает свои зелененькие из потайного отделения за подкладкой чемодана, вшитого наверняка его женой. Райдел тоже держал свои наличные за подкладкой чемодана. Сейчас там лежали восемь десятидолларовых банкнот и около десяти долларов. У Честера, наверное, за подкладкой было зашито целое состояние. Колетта искоса поглядывала на Райдела. Она стояла позади кресла и барабанила пальцами по спинке.

      – Из какого вы штата? – спросила она.

      – Из Массачусетса.

      – А я из Луизианы. Но уехала оттуда очень давно. Думаю, у меня не осталось даже акцента.

      У нее был слабый южный акцент, который Райдел отметил. Он ничего не сказал и продолжал глядеть на пол позади кресла, словно ждал, когда увидит ее черные замшевые туфли-лодочки и стройные, хотя и плотные, лодыжки. Вот они появились, и его глаза скользнули вверх, по голеням, округлостям бедер, груди, и встретились с ее глазами