Работа над ошибками. Кэтрин Полански

повторила Синди. Ее глазищи сияли от восторга и предвкушения.

      «О, конечно», – подумала Дженна. Теперь ей было ясно, что он приходил вовсе не за приглашением на Мартину свадьбу. Он явился, чтобы потребовать от нее объяснений. Но присутствие Синди спутало его карты. Вот он и заманивает в свой дом, чтобы поговорить наедине. Только почему от этой мысли она занервничала, Дженне совершенно не хотелось знать.

      – А мне можно будет погладить лошадок, Тайрен? – глаза девчушки сияли.

      – Почему нет? – Он улыбнулся.

      Синди повернулась к матери.

      – Ну, мамочка? Мамочка-мамамусечка…

      Тайрен тряхнул волосами, тяжелые пряди разлетелись, открывая традиционные маорийские татуировки на щеках. Дженна раньше обожала гладить их кончиками пальцев… и сейчас бы погладила, если бы это не было так невозможно.

      – Так что, Дженна? – холодно поинтересовался Тайрен.

      Это был вызов – тот самый, бояться которого она больше не имела права. Она поняла, что кивает.

      – Ладно, хорошо.

      Довольная Синди защебетала:

      – Я скажу моей тете Марте! – и понеслась в дом.

      – Она замечательный ребенок, – сказал Тайрен. Голос его стал чуточку мягче. Дженна вспомнила, как они в первый раз говорили о детях. Тогда Тайрен смотрел на нее совсем по-другому. И говорил по-другому, и вообще, все это было в прошлой жизни, хватит уже, хватит!..

      – Спасибо. – Дженна старательно улыбнулась.

      – А что ее отец? – вроде бы безразлично осведомился Тайрен.

      Дженнина улыбка исчезла.

      – То есть?

      – Твой муж. Где он?

      – Тебе уже известно, что мы давно не вместе, – быстро проговорила она, поднимаясь с травы.

      – Просто меня замучило любопытство, почему ты оставила девичью фамилию?.. – Тайрен помолчал, но ответа так и не дождался, поэтому продолжил: – Послушай, я, собственно, собрался подождать до завтра. Но, может быть, начнем прямо сейчас? Тебе не кажется, что я уже достаточно подождал, чтобы, наконец, узнать правду?

      – Ты… правду?

      Дженна вдруг засуетилась, схватила кувшин с маленького столика, тут же решила вернуть его обратно, а он вдруг упал на кафель. Пока осколки фарфора вместе с лимонадом и льдом брызгами летели во все стороны, она пыталась успокоиться. Присела на корточки и начала собирать осколки. Тайрен мгновенно оказался рядом.

      Впрочем, она могла немного перевести дух. Он хочет слышать правду. Но какую правду?

      Дженна вздрогнула и выронила осколок. Из указательного пальца на пол закапала кровь.

      – Ты порезалась. – Тайрен потянулся к ее руке.

      – Ерунда, все хорошо. – Руку она резко отдернула. Вот в чем она сейчас нуждалась меньше всего, так это в прикосновении Тайрена. Это окончательно спутает мысли и уничтожит ее решимость.

      – Дженна, дай, я посмотрю, – настаивал он.

      – Нет, ерунда, правда.

      Тем не менее, он взял ее руку в свою. Разве это было для него не нормально? Он всегда так делал