Работа над ошибками. Кэтрин Полански

сейчас? – обрадовалась девчушка.

      – Нет, Синди, – выпалила Дженна. – Сейчас мы будем ужинать.

      – Тогда завтра? Завтра, да? – Дочка дергала мать за рукав футболки.

      Дженна покачала головой.

      – Нет. Мы… У нас все уже намечено на завтра!

      В ее голосе слышалась паника, и это разозлило Тайрена. Она же определенно не хочет допустить, чтобы ее ребенок общался с ним. Да кем она его считает?

      Он стиснул зубы.

      Однажды они говорили о детях. Тогда, когда они первый раз любили друг друга. В маленькой кладовке с седлами, которую он специально чуточку приукрасил, чтобы было поромантичней. Они говорили обо всем, об их общем будущем, о детях и всем таком. А потом он прижал ее к себе, начал целовать и любил еще раз… И сердито прогнал воспоминание о жарких поцелуях и шелковой коже. Он здесь не затем, чтобы грезить о прошлом. Дженна обязана дать ему объяснение, и завтра он его от нее получит. Кири поведет девочку смотреть лошадей, и ему ничто не помешает поговорить с Дженной. Они должны, наконец, выяснить все, что темной мрачной пеленой висит между ними. Хватит недосказанностей и вопросов без ответов.

      – А что мы будем делать, мамочка? – спросила Синди.

      Дженна непонимающе уставилась на нее.

      – Когда?

      – Завтра, – сухо сказал Тайрен.

      – А, ну да, я думала, что завтра мы пойдем в кино. Тут как раз идет диснеевский фильм, который ты хотела посмотреть.

      – Нет, – упрямо сказала Синди. – Я хочу смотреть его лошадок. У одной скоро будет ребенок.

      Дженна нежно убрала выбившиеся прядки волос Синди за ее ушко.

      – У Тайрена не так много времени, солнышко.

      Другими словами, он должен исчезнуть и оставить их в покое. Что ж, прекрасно, он так и сделает. Но при условии, что она даст слово, что они приедут к нему завтра.

      – Я хочу помогать Тайрену, когда будет родиться жеребенок, мамочка!

      – Ох, Синди. Он же ведь не сам это делает. Для этого он вызовет ветеринара. Ветеринар – это так называется доктор для животных…

      – А если я делаю это сам? – не выдержал Тайрен.

      Дженна вскинула брови.

      – В самом деле?

      – Не разыгрывай изумления, – сказал он, уже злясь прилично. – Я умею не только разливаться соловьем с парламентской трибуны и фланировать в национальном костюме перед камерами репортеров. Когда-то я был весьма полезен на одной ферме. И смею заметить, не утратил с тех пор всех необходимых навыков. Если ты думаешь, что я сменил сферу деятельности и забыл… обо всем, что было, то ты неправа.

      Неизвестно как так вышло, но воображение Дженны тут же нарисовало Тайрена в национальном костюме, который состоял в основном из набедренной повязки. Непокорная фантазия изобразила этот предмет одежды совершенно минималистичным и плотно облегающим…

      Больше всего на свете Дженне хотелось сейчас мышкой юркнуть под землю. Ну почему ни одна разумная фраза не приходит ей в голову? А ведь