Хроника его развода (сборник). Сергей Петров

Я люблю стрелять. Тем более что к моим услугам было разнообразное оружие, давно снятое с производства: пистолет «ТТ», винтовка Мосина, автомат «ППШ», один из первых дисковых пулемётов.

      Когда я стрелял из винтовки и укладывал одну бутылку за другой, князёк скакал рядом со мной бойким петушком и восхищался:

      – Ах, как хорошо стреляет Андрей Павлович! Андрей Павлович снайпер, наверное?

      Потом он повёз нас в военную баню с биллиардом.

      – Какой кий желаете, Андрей Павлович?

      Я обыграл одного соперника. Потом второго. А третий у меня выиграл.

      Несчастный оказался подчинённым бравого князька.

      – Как тебе не стыдно! – взревел князёк. – Нельзя выигрывать у Андрея Павловича!

      – Можно! – великодушно разрешил я, отхлёбывая из кружки пивко.

      – Ах, какой добрый человек Андрей Павлович! Андрей Павлович – справедливый человек, наверное?

      …Вспоминаю и вздыхаю грустно. И после всего этого, думаю я о Кубышке, ты хочешь, чтобы я выступал в роли швейцара?

      Я тебя точно обману, мать твою фашистскую.

      28

      План мой прост и гениален. Я покупаю в магазине коробку конфет и отдаю девчонкам-ментовкам, сидящим на проходной.

      – Девочки, сейчас сюда будут подходить разные типа важные деятели, пусть поднимаются на пятый этаж и поворачивают направо. Там они смогут раздеться. Хорошо?

      – Хурушо, – отвечают девушки.

      Это диалект такой уральский – глотать и «заукивать» гласные. Я выхожу на улицу и курю. Из моего дозора видно, как въезжают на территорию все эти, мать их фашистскую, чиновники. Выходят, напыщенные и довольные жизнью, хлопают дверцами. Вот и Евгений Алексеевич подъехал, замечательно. Я постоял ещё с минуту, затушил окурок, зашёл в здание, поднялся в лифте на свой этаж.

      Открылись двери, я вышел в коридор и… лоб в лоб столкнулся с ним. С тем, кого видеть не хотел. Какого чёрта тебя занесло сюда? Ведь это – седьмой, а ты должен быть на пятом этаже?

      – Здравствуйте, Евгений Алексеевич.

      Он взглянул на меня недоумённо и прошёл мимо, не проронив ни слова. Он узнал меня. Определённо.

      29

      Я смотрю в глаза Леры, они у неё грустные. Мы временно поменялись ролями. Месяца три как у меня настроение тут – так себе, тухляк. А у неё всё хорошо. Дочь, родители и любимый мужчина. А что на душе у меня? Тотальная какая-то мгла и сын, находящийся за тридевять земель. Сын, лишившийся отца. Сын, непонятно как к отцу относящийся. Сын, один только сын, вот что во мне. И предстоящий питчинг, несмотря на все мои наивные амбиции, всего лишь предлог, не более.

      Ей грустно. А я сдержан. На самом же деле всё ликует у меня внутри. Через два часа я приземлюсь в Москве. Ещё через час я встречусь с друзьями-радийщиками. А завтра я увижу Егора, отпрошу его в школе – и мы поедем на питчинг.

      – Ты только возвращайся, – говорит мне Лера.

      – Куда же я денусь с подводной лодки?

      30

      Когда