Хроника его развода (сборник). Сергей Петров

Коля, – я уже и термобельё купил. Жаль, конечно, жаль. Мы бы с тобой, Андрюха, быстро проверили всё вдвоём, глядишь, и похулиганили, да.

      Ходил туда-сюда по кабинету Коля, размышляя вслух.

      – Но есть один плюс, есть один плюс. Жена пока не знает, что я не лечу. На сколько командировочка, Андрюха?

      На десять дней командировочка.

      – Ага. Вот я на десять дней у Катьки и зависну.

      Завис Коля у Катьки, может, и не завис. А я поздним вечером впёрся на борт самолёта и улетел в холодный негазифицированный Забайкальский край, шесть часов воздушного пути и восемь – разницы с Москвой. Коньяк «Одесский» во фляге успокоил меня и помог уснуть.

      …Краевая Контора подала авто на посадочную полосу. Нам помогли оперативно забрать в багажном отделении чемоданы и повезли в гостиницу. Темнота и мороз.

      – Пятьдесят градусов ниже ноля, – сообщил нам один из встречающих. Он был бурят, и звали его Иван Николаевич. – У нас в январе всегда так.

      Сурово.

      – Мы вас везде возить будем. На улицу самим лучше не выходить. С женщинами заводить отношения не советуем. Двадцать убийств за месяц по городу, восемнадцать совершены женщинами. Обижаются на мужчин – и сразу за нож. Удар на поражение, прямо в сердце. Потом в полицию бегут, явки с повинной пишут… А вообще у нас народ добрый, приветливый. В гостиницу сейчас заедем, отдохнёте, потом – на работу, потом – ужин…

      Заведением, где мы отужинали, была огромная юрта в степи. Сумасшедшая такая степь, заснеженная и бескрайняя, уходящая в Монголию.

      В юрте нас встретили гортанным бурятским пением. Луноликие женщины в национальных нарядах широко открывали рты, их лица были добры. Закончив петь, каждому из нас они повесили на шею синий шёлковый шарф. Потом мы сели за огромный стол, уставленный водкой, китайской лапшой фунчозой, дымящейся бараниной и большими пельменями, истинное название которых – позы.

      – Вы когда-нибудь кушали позы? – искренне поинтересовалась старшая бурятка, хозяйка заведения. – Это делается так…

      Она берёт поз, поднимает его высоко и продолжает инструктаж:

      – Откусываете кусочек с краю. Выпиваете бульон. Потом едите. Очень хорошо под водочку!

      Голос у хозяйки поставленный, интонации выдают её лидерское комсомольское прошлое. Возраст определить трудно, от сорока до семидесяти. В этих краях степные ветра стирают с лиц молодость и старость.

      – А ещё лучше водочка в наших краях идёт под бухлёр. Бухлёр – бараний бульон, товарищи.

      За столом наблюдается оживление. Позы – штука хорошая, но бухлёр своим названием перекрывает их эстетическую значимость.

      – Бухлёр, бухлёр, – прокатывается весело по рядам моих коллег, у нас большая бригада, тринадцать человек, и никто не слышал этого названия.

      Прекрасная получилась, динамичная командировка. «Бухлёр-тур», так я окрестил её.

      Нам пришлось часто ездить по районам, мы много работали и много пили. В обед пили и в ужин. Обеды проходили в «позных». Стоимость – рублей сто пятьдесят на брата. Пять поз. Бутылка водки в десять минут «раскатывалась» на троих, мы