Касьянов год. Николай Свечин

расписку и развел руками:

      – И он еще писал кляузы? Ведь это же взятка!

      – Конечно, – согласился надзиратель. – И заметьте вот что: банк другой, не тот, в котором служил покойный.

      – Действительно, он числился в Киевском частном коммерческом, а тут какое-то кредитное общество. Что вы о нем скажете, Спиридон Федорович?

      – Это второй из здешних банков, который широко ссужает жилищное строительство. А председатель правления там Шлейфер.

      – Как? Тот самый? – удивился надворный советник. – Который с Мерингом состоит в одной лавочке?

      – Тот самый, – усмехнулся татарин. – У вас в таких случаях говорят: рука руку моет.

      – М-да… В письме министру внутренних дел Афонасопуло обвиняет Шлейфера в сговоре с Мерингом. А сам при этом берет деньги с клиентов за то, что завышает стоимость залога. Ведь две сотни ему дали именно за это.

      – Конечно. В расписке прямо сказано: если ссуда будет маленькой, не такой, какую хочет Кутик, то деньги возвращаются.

      – Вот только почему она оказалась у оценщика? – усомнился питерец. – Логичнее было бы найти ее у займодавца.

      – Да просто написали в двух экземплярах, – предположил киевлянин. – Этот достался покойнику.

      Лыков подумал и спросил о другом:

      – Можно ли верить доносу такого человека?

      Асланов пожал плечами:

      – А это уж вам решать, Алексей Николаевич. По мне, так все они жулики, кто занимается жилищным строительством.

      – Давайте разделимся, – принял решение Лыков. – Вы продолжайте дознание по факту смерти оценщика. Теперь ясно, что она была насильственной. Потормошите агентуру: чьих рук дело? А я пойду в банки, в оба. Там где-то другой конец, я потяну за него.

      – Слушаюсь, ваше высокоблагородие Алексей Николаевич!

      Глава 4. Киевские банки и все, что вокруг них

      Прежде чем идти в кредитные учреждения, Лыков попросил полицмейстера о консультации. Цихоцкий свел сыщика с господином Подгайным, заведующим строительным отделением городской управы.

      – Михаил Онуфриевич, – обратился к нему питерец. – Введите меня в курс дела. Говорят, здесь развиты махинации с оценкой заложенного имущества. Все в банках покупается, можно халупу заложить, как дворец, если дать взятку оценщику.

      – Не верьте, – отмахнулся тот. – Болтовня это, досужие разговоры. Наша управа давно навела в городском имуществе порядок.

      – Неужто?

      – Именно так, и зря изволите иронизировать, – обиделся Подгайный. – Главная статья дохода городского бюджета – оценочный сбор с недвижимых имуществ. У нас все строго! Городская недвижимость ежегодно переоценивается. Существует тридцать шесть видов жилья. У каждого своя величина налога, в зависимости от месторасположения, сохранности и доходности. Вот такие простыни составляем! До пятнадцатого апреля каждый владелец должен сдать в управу специальную ведомость. Там все, вплоть до списков жильцов с размером квартирной