Касьянов год. Николай Свечин

на последнем пароходе – в Киев. Не любовь же он там крутил. Играл, понятное дело.

      – Думаете, его там же в слободе и приткнули?

      – Могли там, могли и в другом месте. Надо тело искать.

      Надзиратель покосился на Желязовского. Пристав скривился:

      – В этой точке мы со Спиридоном не сошлись. Я считаю – и полицмейстер вместе со мной – что рано хоронить Афонасопуло. Вдруг накопил карточных долгов да и ударился в бега? Нет тела, нет и дела.

      – Знакомая песня, – мрачно прокомментировал Лыков. – Все время ее слышу. А вы, Спиридон Федорович, готовы спорить с начальством?

      И тут татарин его удивил.

      – Готов, – ответил он.

      – Давайте аргументы.

      – Доказательств, верно, нет. Пока труп не найдем, все догадки. Но ожидания у меня самые дурные. Думаю, здесь убийство. А тело надо искать в Днепре.

      Коллежский асессор даже присвистнул.

      – Почему именно в Днепре? – спросил он.

      – Таков обычай у наших головорезов, – спокойно парировал надзиратель. – Концы в воду. Всегда оно эдак-то делалось.

      – Опомнись, Спиридон! – повысил голос Желязовский. – Что приезжий человек об Киеве подумает? В прошлом году было девять убийств, и все наше отделение раскрыло. И правда, два тела в реке отыскали. Но еще семь – где попало, даже в Лавре жмурика нашли.

      – Девять убийств – это по официальной отчетности, – как ни в чем не бывало возразил Асланов. – А сколько людей пропало без вести? Больше пятидесяти. И считаю, все они там, в Днепре.

      – Да почему же?! Утопленники имеют привычку всплывать, если ты не знал. Нету в городе полста утопленников!

      – В городе нет, потому что их течением вниз сносит.

      – Что, прямо до Черного моря? Или только до днепровских порогов? Ну ты чудак, а еще сыскной надзиратель.

      Асланов обратился к Лыкову:

      – Напротив города Черкасы, это двести верст ниже Киева, тянется полоса из водяных мельниц. Там их множество. Вот под ними все наши пропавшие и покоятся.

      – То есть? Их размалывает лопастями?

      – Именно так, Алексей Николаевич. Много тел, конечно, всплывает раньше. На быках моста часто их находят, или в пароходных колесах. Еще место, куда часто выбрасывает утопленников, – это Святославов брод. Иначе его называют Рудиново-Стайковские мели, шестьдесят верст ниже Киева у села Витачева. А кто доплыл до Черкас, того уж не ищи. Мельницы там стоят по правому берегу, и течение такое, что выносит тела прямо к ним. Представьте себе больше ста мельниц в одну шеренгу. А тело уж того… раздулось и подгнило. Его рвет на куски, а что остается, падает на дно и съедается рыбами.

      Лыкова передернуло:

      – Вы очень живо это обрисовали…

      – Что ж делать, если так оно и есть?

      Пристав желчно прокомментировал:

      – У надзирателя Асланова богатое воображение. Полицейское начальство не разделяет его страшилок.

      – Мне его версия представляется вполне убедительной, – возразил надворный советник. – Вы осматривали береговую