Снежок. Элизабет Леттс

17 – 25 сентября 1944 года на территории Голландии и Германии во время Второй мировой войны.}. Тогда обугленные остовы грузовиков запрудили дорогу, ставшую после этого известной как Адское шоссе. Поэтому пожар в грузовике уже не мог вывести Гарри из равновесия. С лошадьми было все в порядке, и, когда прибыл новый грузовик, они продолжили путь. Но с тех пор Йоханна стала беспокоиться сильнее.

      В этот раз, несмотря на снегопад, Гарри добрался домой без проблем. Поздно вечером грузовик мясника подъехал к дому де Лейеров. Перед этим водитель остановился в Носпорте, выгрузив бедных лошадей в тесный загон, где они должны были ночевать этой холодной зимней ночью, дожидаясь своей печальной участи.

      В кузове осталась только одна лошадь, и, пока грузовик подъезжал к воротам фермы, она могла видеть ее огни через щели между досками кузова. Она могла видеть людей, стоящих снаружи, несмотря на холод, чтобы встретить ее. Звуки, запахи и образы были ей незнакомы.

      Семья стояла во дворе и ждала. Потрепанный, почти пустой грузовик не подходил для перевозки лошадей, особенно в такую ненастную ночь, как эта. Толстяк-водитель отвязал лошадь и открыл кузов, потянув коня за хвост.

      Большой серый конь замешкался, спускаясь, а затем замер в свете окон дома, моргая. Вначале никто не произнес ни слова. Гарри уже и забыл, в сколь плачевном состоянии находилось животное – костлявое и изможденное, покрытое язвами, со свалявшейся гривой. Даже в темноте были заметны раненые колени, темные пятна и следы от упряжи.

      Но когда огромное создание повернуло голову, посмотрев в глаза Гарри, он снова почувствовал это. Связь.

      Трое его светловолосых детей выстроились в ряд, одетые в куртки и сапоги. Младшего, Марти, Йоханна держала на руках. Они настороженно смотрели на лошадь, ничего не говоря.

      Серый стоял смирно, выставив вперед уши, будто щенок, желающий, чтобы его забрали из приюта. На его массивном крупе оседали снежинки.

      Тонкий голос Гэрриет, девочки четырех лет, звоном колокольчика нарушил тишину:

      – Смотри, папа, он весь покрыт снегом. Он как снежок.

      – Да, – согласились остальные дети, – и правда, как снежок.

      Лошадь была усеяна зелеными пятнами навоза, в котором ей приходилось спать; казалось, она всегда будет выглядеть грязной и потрепанной. Но дети не замечали ни пятен, ни спутанной гривы, не видели израненных копыт и недостающей подковы. Для них эта лошадь была волшебным белоснежным существом. Снежком. Так его и назвали.

      И это было обнадеживающее начало.

      Гарри взял уздечку, и Снежок безропотно последовал за ним, будто почувствовал, что он дома. Старый грузовик мясника развернулся и уехал прочь. Нельзя было сказать, понимал ли мерин, насколько близко находился к смерти, – он просто вошел в стойло и принялся спокойно жевать сено, даже не глядя вокруг. Гарри отвел ему одно из больших стойл, понимая, что лошади нужно размять ноги после долгой поездки в переполненном