Приключения Джона Девиса. Капитан Поль (сборник). Александр Дюма

голодные дети плакали, она украла у булочника кусок хлеба. Из милости и сострадания к ее горестному положению, ее не повесили, но посадили на всю жизнь в тюрьму, а детей моих, как бродяг, отдали в богадельню. Вот что в этом письме… О, мои детушки, мои бедные детушки! – вскричал Дэвид с таким раздирающим сердце рыданием, что слезы брызнули из глаз всех.

      – О, – продолжал Дэвид после минутного молчания, – я бы все простил ему, как христианин, клянусь Библией, которая лежит перед вами, господа. Я бы простил ему, что он отнял у меня все на свете, оторвал меня от родины, от дома, от семейства, простил бы ему, что он бил меня, как собаку… Как бы он ни мучил меня, я бы простил его… Но бесчестье жены и детей!.. Жена моя в тюрьме, дети мои в богадельне! О, когда я получил это письмо, мне казалось, что все злые духи ада забрались ко мне в грудь и кричат мне: «Отомсти ему!»

      – Ты ничего больше не имеешь сказать? – спросил капитан.

      – Ничего, мистер Стенбау, только, ради бога, не прикажите томить меня. Пока я в живых, я все буду видеть несчастную жену и бедных моих детушек. Сами изволите видеть, чем скорей мне умереть, тем лучше.

      – Отведите его назад в трюм, – сказал капитан голосом, которому он тщетно старался придать некоторую твердость.

      Два морских солдата вывели Дэвида. Нас тоже выслали, потому что суд должен был приступить к совещанию. Но мы не отходили от дверей, чтобы поскорее узнать решение. Через полчаса сержант вышел, в руках у него была бумага с пятью подписями – смертный приговор Дэвиду Монсону.

      Хотя все ее ожидали, однако эта весть произвела горестное впечатление. Что касается меня, то я снова почувствовал раскаяние, которое уже не раз меня мучило. Не я захватил Дэвида, но я принимал участие в экспедиции. Я отвернулся, чтобы скрыть свое смущение. За мной стоял Боб, прислонившись к стене, в простоте сердца он не мог скрыть своих чувств, и две крупные слезы катились по суровому лицу его.

      – Мистер Джон, – сказал он, – вы всегда были благодетелем несчастного Дэвида. Неужели вы теперь его покинете?

      – Но что же я могу для него сделать, Боб? Если ты знаешь какое-нибудь средство спасти его, говори: я на все готов, хоть бы мне это самому бог знает чего стоило.

      – Да, да, я знаю, – сказал Боб, – что вы добрый и хороший человек. Знаете что? Не можете ли вы предложить экипажу, чтобы все пошли просить за него капитана? Вы знаете, мистер Джон, он у нас милостивый командир.

      – Плохая надежда, любезный мой! Однако же выбора нет, попробуем. Только ты, Боб, поговори с экипажем – нам, офицерам, нельзя этого предлагать.

      – Но вы, по крайней мере, можете представить капитану просьбу его старых матросов? Вы можете сказать ему, что об этом просят его люди, которые каждую минуту готовы умереть за него?

      – Я сделаю все, что ты хочешь. Поговори со своими товарищами.

      Предложение Боба было принято с единодушными радостными восклицаниями. Джеймсу и мне поручено было представить капитану просьбу экипажа.

      – Теперь, друзья мои, – сказал я, – как вы думаете, не попросить ли Борка пойти вместе с нами к капитану? Он был причиной