Анфиса в Стране чудес. Наталья Рубанова

dear table, please, – напрягла остатки английского Анфиса. – Мне нужна помощь!

      – Ха, всем нужна помощь, – рассмеялся хрипло столик.

      – Но мне нужна, очень срочно нужна! Иначе я умру, – Анфиса произнесла это, впрочем, без особого сожаления, но женственно и меланхолично, произведя впечатление.

      Столик с минуту-другую думал, а потом спросил:

      – Единственное, что я могу для тебя сделать, это научить правильно умирать. Гипотетически, так сказать. А, может, даже концептуально. Если ты правильно будешь умирать, то потом – ТАМ – уже не будет, как ТУТ. Хочешь? Будешь везде круто себя позиционировать.

      – Конечно, хочу, – Анфиса ведь только и мечтала о том, чтобы различать инстиТУТ и инстиТАМ. – Это очень дорого стоит?

      – Да нет, всего лишь один выход из некрополя.

      – Из некрополя? – испугалась Анфиса.

      – Да, а чего хотела-то? Между прочим, ты сейчас находишься в самом настоящем некрополе. Ты ведь еле дышишь! Я вообще не представляю, как у тебя еще хватило энергии здесь оказаться, ее почти всю выкачали, – заявил столик.

      – Кто выкачал? – не поняла Анфиса.

      – Кто, кто, сама знаешь, кто. Еще пара-тройка таких выходов, и твой выдох на зеркальце станет не заметен, – безоговорочно подытожил Столик.

      Анфиса посмотрела в пол, но увидела только то, что увидела: обшарпанный линолеум и собственные незагорелые ноги в старых кожаных босоножках, состоящих из одних тонких плетеных ремешочков…

      Анфиса подняла глаза и сказала столику, что, вообще-то, не очень дура, хотя, конечно, местами и очень, но про мир идей, вещей и теней слышала, по «И-цзин» гадала, монетки подбрасывая, «Жизнь после жизни» прочитала лет в тринадцать и даже отрывки из Египетской книги мертвых в «Науке и религии» – тоже, а еще, будто бы, придерживается закона сохранения энергии, хотя и весьма относительно.

      Столик захохотал и раскрутился от этого:

      – Давно я не слышал такого бреда от женщины! Ладно, а как насчет Тибетской?

      Анфиса вопросительно посмотрела на него.

      – Ну, «Тибетскую книгу» слабо порепетировать?

      – Что порепетировать?

      – Что-что. Посмертный опыт и порепетировать.

      – А я… – начала, было, Анфиса, но столик ее перебил:

      – Да вернешься ты в это все, – сказал он, презрительно обводя глазами окружающую живую и не очень живую природу инститама. – Зато поймешь, что никогда не нужно идти на тусклые цвета. И что идти вообще никуда не нужно.

      – Чего?

      – Надоела ты мне, Решайся, или я закручиваюсь сам по себе, – сказал столик, набирая обороты.

      – Погоди, ну, погоди ты, – подбежала к нему Анфиса. – А я пойму, почему мы… тогда… ну… расстались?! – спросила она, как плохая героиня мелодрамы.

      Столик, с сожалением посмотрев на нее, захотел что-то ответить, но, будто щадя, достаточно нейтрально и отстраненно произнес:

      – И это поймешь.

      «…Бардо – промежуточное состояние между смертью и новым рождением продолжительностью в 49 дней. Высшая степень понимания и просветления,