Пасынки Гильдии. Ольга Голотвина

начну его бить. Не раньше.

      Наемник Чиндаг от души расхохотался. Орясина пытался понять, что происходит. А Потрох, не привыкший к подобным речам, наливался гневом:

      – Ты что, змееныш, вздумал надо мной шутить?

      – Кто ж над тобой еще пошутит, как не я? – ответил Нургидан тоном человека, исполнившего свой нелегкий и неприятный долг.

      – Так… – страшно выдохнул Потрох.

      Цепь словно сама соскользнула с его запястья, метнулась в лицо дерзкому Сыну Рода.

      Движение было стремительным и незаметным, как бросок змеи.

      Незаметным для любого, кроме Нургидана.

      Цепь легла в его подставленную ладонь так точно, словно два циркача долго отрабатывали этот трюк.

      Потрох, не ожидавший рывка, дернулся вперед, словно поклонился знатному наглецу. Нургидан вскочил так резко, что скамья отлетела назад, свободной рукой поймал противника за лохмы и крепко приложил физиономией об стол.

      Потрясенные зрители еще и воздух не успели выдох– нуть, а наемник Чиндаг уже подхватил стоящую рядом тяжелую скамью, взметнул ее над головой.

      Удар убил бы юношу, как муху, но тот с неимоверным проворством юркнул под стол. Скамья гулко грохнула по столешнице – и тут же, почти так же гулко, грохнулся на пол наемник: Нургидан, высунувшись из-под стола, дернул его обеими руками под колени.

      Нургидан вскочил на стол, пнул по руке Орясину, который сунулся к нему с ножом, и поймал на лету блюдо, брошенное в него Редькой.

      – Эге, приятель, твоя рука уже не болит? – крикнул он весело и швырнул блюдо в Орясину.

      И началась потеха!

      Юноша в красной рубахе закружился по столам, с хохотом уворачиваясь от протянутых рук и летящих в него мисок, кувшинов, блюд. Он был легок, как пламя, – и, как пламя, его не взять было голыми руками! Он плясал по таверне, как факельный язык на ветру. Он нырял под столы, выныривал с другой стороны и, перепрыгнув назад через столешницу, успевал дать пинка тому из преследователей, кто сдуру совался за ним под стол.

      Зевакам это зрелище доставляло уйму радости… до тех пор, пока Потрох не рявкнул:

      – Эй, кто в таверне – всем ловить мерзавца! Кто по углам будет отсиживаться – уши отрежу! А кто его поймает, тому золотой!

      Вот тут зрители и пожалели, что дали любопытству завести себя так далеко. Но спорить со страшным Потрохом не решился никто. Только Юнфал попытался забиться под стойку. Но Орясина за шиворот извлек его оттуда и пинком отправил в гущу драки.

      Вот тут Нургидану пришлось туго. Одно дело удирать от четверых – это забава, веселая игра. Но когда к тебе тянется столько рук сразу…

      К выходу было не пробиться, и Нургидан рванул по деревянной лестнице на галерею второго этажа. Сюда выходили двери комнат, которые хозяин сдавал постояльцам. Юноша решил уйти через одну из комнат, в окно.

      Погоня столпилась на нижних ступеньках, мешая друг другу. Нургидан оторвался от преследователей и пронесся по галерее, дергая на ходу ручки дверей.

      Увы, все двери были заперты. Тупик! А погоня уже топала по лестнице так,