Флэш по-королевски. Джордж Макдоналд Фрейзер

«Для чего?» – спрашиваю я. «Чтобы править». В ответ я ему сказала, что у меня тоже есть амбиции: жить как мне угодно, любить кого мне угодно, и никогда не стареть. Не удивлюсь, если это никогда не приходило ему в голову. Он заявил, что я легкомысленна и ничего не добьюсь. «Только сильным, – говорит, – подвластно достигать цели». На что я ответила, что у меня есть гораздо лучший девиз.

      – И какой же? – спрашиваю я, пытаясь дотянуться до нее. Но она перехватила мои руки, вид у нее был немного странный.

      – Не падать духом и тасовать колоду, – отвечает она.

      – И впрямь, девиз гораздо лучше, чем у него, – отозвался я и завалил ее на себя. – А вот я гораздо более велик чем он.

      – Так докажи это снова, – говорит Розанна и кусает меня за подбородок.

      И я доказал, хоть и ценой новых царапин и ушибов.

      Таково было начало нашей связи. И какой бы неистовой и страстной она ни была, ей не суждено было продлиться долго. Прежде всего, Розанна оказалась столь требовательной любовницей, что меня могло не хватить надолго, а что до нее как до развлечения, то вряд ли можно было отнести ее к разряду тех, что мне по нраву. Она была слишком властной, мне же нравятся женщины мягкие, понимающие, что именно мое удовольствие важнее всего. Розанна – дело другое, именно она использовала мужчин. Это было все равно, что быть поедаемым заживо, и не дай бог не подчиниться ее приказу. Все должно исполняться по ее воле, и меня это утомляло.

      Окончательно я потерял терпение примерно через неделю после первой нашей встречи. Мы провели бурную ночь, но когда я хотел уже заснуть, ей взбрело в голову поболтать со мной – а даже хрипловатый ирландский говор может осточертеть, если его наслушаться сверх меры. Видя мое равнодушие, она вдруг закричала «На караул!» – таков был ее военный клич перед началом любовных игр, и снова набросилась на меня.

      – Во имя неба! – возопил я. – Отстань. Я устал.

      – От меня нельзя устать, – возражает она и начинает меня тормошить.

      Но я отвернулся и предложил оставить меня в покое. Некоторое время она настаивала, потом затихла. И вдруг в один миг превратилась в настоящую фурию: прежде чем я успел сообразить, она набросилась на меня как дикая кошка, урча и царапаясь.

      Ну, мне и раньше приходилось иметь дело с разъяренными женщинами, но с такой – никогда. Она вызывала ужас – прекрасная, нагая дикарка. Она крушила все, что попадало под руку, обзывала меня самыми обидными прозвищами, и ей удалось – охотно признаю – запугать меня до такой степени, что я схватил в охапку одежду и обратился в бегство.

      – Трус и ублюдок! – вот последнее, что я запомнил, и звон ночного горшка, разбившегося о дверь, которую я едва успел захлопнуть. Пригрозив ей в ответ из коридора, куда она выскочила, белая от гнева и с бутылкой в руке, я решил долее не задерживаться. Так или иначе, у меня был больший опыт одевания на ходу, чем у большинства прочих, но на этот раз я не стал заморачиваться, пока не оказался вне пределов досягаемости, за порогом дома.

      II

      Должен