Империя. Роман об имперском Риме. Стивен Сейлор

этот предмет не фасинум.

      Тит снова покачал головой:

      – Неужели обязательно противоречить каждому моему слову, брат?

      – Бог только один…

      – Нет! Прекрати свои нечестивые речи.

      – А вещица у тебя на шее пусть и священный талисман, но не фасинум.

      – Что же это такое, раз так?

      – Ты хоть раз присмотрелся к нему? Внимательно? Взгляни сейчас.

      Тит снял амулет, поднес лампу. Подвес поблескивал в его пальцах.

      – Тут есть золото – возможно, в сплаве с неблагородным металлом для прочности. И все же талисман стерся до бесформенной бляшки…

      – Не бесформенной, брат. Форма есть. Опиши ее.

      – В длину чуть больше, чем в ширину; с боков – небольшие выступы. Видно, что когда-то амулет представлял собой фаллос с крылышками…

      – Ты видишь фаллос, брат, потому что рассчитываешь его увидеть. Но если забыть о привычных легендах и просто взглянуть, на что похож талисман?

      Тит пожал плечами:

      – Пожалуй, на крест.

      – Именно! На крест – распятие, на котором казнят преступников и беглых рабов.

      Тит поморщился:

      – Распятие – самый позорный вид смерти. Кому нужен такой амулет? Разве только навести на владельца проклятие вместо благословения.

      – Тит, я не утверждаю, что наш амулет с самого начала являлся крестом. Вероятно, он и правда настолько древний, как думал отец. И может статься, изначально служил фасинумом, как считает Клавдий. Но теперь он превратился в нечто совершенно иное. Время и божественная воля преобразили его.

      – По-моему, его преобразил постепенный износ за многие поколения.

      – Не имеет значения, как именно произошло изменение в вещественном мире. Важна форма, которую принял амулет, и то, что она символизирует.

      – И что же?

      – Есть люди, которые верят, что единственный истинный бог, создатель всего, проявился на земле в облике человека, и человек тот принял смерть на кресте в Иерусалиме во время правления Тиберия.

      – Кто верит в подобные сказки? Иудеи-мистики в Александрии?

      – Не только.

      – Ох, Кезон, не надо! Мне и так несладко. Мы сегодня достаточно настрадались…

      – Мы настрадались, потому что угодили в лапы к самому сатане.

      – Сатане?

      – Повелителю зла.

      – Я думал, ты веришь, что есть только один бог.

      – Да, и он суть добро.

      – Но ты же только что говорил о боге зла – сатане…

      – Сатана не бог. Бог един.

      Тит заткнул уши:

      – Кезон, хватит болтать!

      – Тит, я не знаю, почему так случилось. Но нам дан амулет в форме креста – священный символ, поскольку именно на кресте был убит наш Спаситель, Иисус Христос.

      – Так зовут твоего бога – Иисус Христос? Как же его можно убить? Бог по определению бессмертен. Ты хочешь сказать, что существовал всего один бог и теперь он мертв? – Тита затрясло, он сполз с кресла на колени и разрыдался. – О Геркулес, чей алтарь мы заложили!