Империя. Роман об имперском Риме. Стивен Сейлор

и захлопал в ладоши. – Умница! Маленькая львица, вот ты кто! Ну, если кому и требовались доказательства, что это мой ребенок, то вот они – вопреки сомнениям сплетников, ныне покойных. Что отец, что дочь! Конечно же, если другие дети будут тебя обижать, не вздумай терпеть! Выцарапай им глаза! Разве не сладостно пролить кровь, малышка?

      – Да, папа.

      – Беги и поздоровайся с гостями. Я уверен, дамы хотят с тобой познакомиться.

      Поначалу Юлия приблизилась к Артемисии, но та невольно отшатнулась. Тогда девочка поворотилась к Хризанте, которая выдавила кривую улыбку и протянула руку. Секунду малышка таращилась на нее, затем зарычала и шлепнула. Хризанта вскрикнула и отдернула кисть. Юлия развернулась и со смехом побежала к отцу, который, похоже, забавлялся не меньше дочери. Поцеловав Юлию на прощание, он отослал ее вместе с нянькой.

      Цезония взглянула на гостей и пожала плечами:

      – Дети вечно мешают, но сколько от них радости! У вас еще нет наследников?

      Артемисия зарделась и посмотрела на Хризанту, которая успела взять себя в руки. Она и ответила за обеих:

      – Нет, пока нет. Но, как говорит муж, ожидание стало благословением, ибо теперь мы можем зачать первенца в городе его предков.

      – Такие юные и еще не матери, – сказала Цезония. – Должно быть, обе очень тугие.

      Улыбка Хризанты увяла.

      – Я не уверена, что поняла, о чем речь.

      Цезония хихикнула и поманила Калигулу, который подался ближе, чтобы жена могла шептать ему на ухо.

      Пока имперская чета шушукалась, Кезон наклонился к Титу.

      – Дай мне амулет, – шепнул он.

      Тит нахмурился и помотал головой. Он прикоснулся к спрятанному под тогой фасинуму, защищая его. Сегодня утром, как прекрасно знал брат, он выиграл в кости право носить талисман.

      Но Кезон проявил настойчивость:

      – Пожалуйста, брат! Дай его мне!

      – Зачем?

      – Для защиты.

      – От чего?

      – Неужели ты не чувствуешь его присутствия?

      – Кого?

      – Самого дьявола!

      Тит закатил глаза, не в силах поверить, что близнец изрыгнул очередное нечестивое словцо, подцепленное в Александрии, да еще в присутствии императора. Тут он вздрогнул, осознав, что Калигула резко окликает его.

      К лицу Тита прихлынул жар.

      – Тысяча извинений, господин. Я не слышал тебя.

      – Так будь внимательнее, Тит Пинарий. Я спрашиваю не о пустяках и ненавижу повторять. Но я спрошу снова, потому что Цезония желает знать: во всех ли отношениях вы одинаковы?

      Тит поднял бровь:

      – Мы, разумеется, расходимся во мнениях, господин.

      – Я имею в виду – телесно, глупец! – ухмыльнулся Калигула, оскалив зубы чуть больше нормального.

      – Да, господин, как видишь, мы идентичные близнецы. Сходство между нами подмечают постоянно.

      – По-настоящему идентичные, во всем?

      – Да.

      – А ну-ка покажите.

      – Прошу прощения?

      – Покажите.