Империя. Роман об имперском Риме. Стивен Сейлор

покосился на него:

      – Строго говоря, при жизни он был полубогом, так как Юпитер зачал его от смертной женщины. Но после смерти он присоединился на Олимпе к богам.

      Кезон негромко фыркнул:

      – Если ты веришь в такую чушь.

      – Кезон! – Тит скрипнул зубами.

      Брат не впервые выражал столь крамольные мысли, но богохульство в общественном месте, где кругом чужие уши, а тем более рядом со святилищем, издревле связанным узами с их собственным родом, выходило за рамки приличий. Тит попросил Артемисию и Хризанту вернуться в носилки, после чего сквозь зубы обратился к Кезону:

      – Научись различать, брат, когда можно говорить, а когда лучше оставить свои мысли при себе.

      – А что? Юпитер поразит меня молнией, если услышит?

      – Не исключено! Мне кажется, брат, или с прибытием в Рим твои нечестивые взгляды только усугубились? Я надеялся, что здесь, не подвергаясь влиянию иудейских мистиков из Александрии, ты станешь ближе к богам. Я знаю, что и отец на это рассчитывал.

      – Не приплетай отца.

      – Почему бы и нет? Если человек почитает родителей, он почитает богов, и наоборот. Похоже, тебе не по нраву и то и другое. У александрийцев давняя традиция дозволять проповедование любых заморских идей, даже опасных, и мы видели результат: боги давным-давно словно покинули этот город. Но сейчас мы в Риме, в сердце мира, центре мировой религии. Здесь дом нашего императора, который также является великим понтификом, высшим из жрецов. Спускаясь на землю, боги избирают своей обителью Рим. А почему? Потому что никакой другой город не предлагает им столько блистательных храмов и алтарей, где благочестивый люд приносит им жерт вы. А Рим в ответ благословлен небесами превыше всех городов. Здесь, в Риме, тебе надо научиться держать нечестивые мысли при себе и должным образом почитать богов. Этого требую не я, но боги.

      – Нет, именно ты, Тит. Твоим богам ничего не надо, потому что они не существуют.

      – Что за кощунство, Кезон! В богов верят даже твои иудейские мистики в Александрии, пусть и возносят одного над всеми прочими. Разве их бог Иегова не заповедал им: «Да не будет у тебя других богов пред лицом Моим»? Как видишь, Кезон, я кое-что знаю об идеях, которых ты понабрался в Александрии, хотя и не представляю себе бога, который требует от своих почитателей отвергнуть его товарищей-богов.

      Кезон покачал головой:

      – Ты ничего не понял, Тит. Я пробовал тебе растолковать…

      – Мне ясно одно: тот, кто отрицает богов, напрашивается на их кару.

      Кезон вздохнул:

      – Полагаю, сегодня мы встретимся с одним из твоих так называемых богов.

      – Что ты имеешь в виду?

      – Говорят, Калигула считает себя богом. Или богиней, когда переодевается Венерой. Нам упасть на колени и поклониться ему? – Тон Кезона был саркастичным, но Тит ответил серь езно:

      – Вообще говоря, перед входом к нему от нас могут потребовать признать божественное происхождение