Исповедь близнецов. Книга 3. Альбатрос. Валентина Жукова

удалилась в другую комнату. Она сидела там до тех пор, пока не её не пригласили на репетицию.

      – Любовь – это тоже особой формы воплощение, главное, чтобы она не оказалась односторонней, – с явной хитрецой подметил директор ДК. – Я в годах, не прочь бы ухаживать за Варей, извините за признание в любви, лишь только, как к певице. Не дай бог, как узнает жена и дети, что тогда? – директор, сложив лист бумаги, передал художественному руководителю. – Удачи вам, ребята! В путь; ни пуха, ни пера!

      – Терпеть не могу это пожелание, – было сказано в спину уходящему директору. – Моя бабушка всегда говорит: видеть сон с пером, значит, пустой сон, и задумки пустые.

      Репетиции проходили до полуночи. Варю не стали пускать в общежитие.

      – Не стучи! Сказала, не открою, значит, не открою.

      – Если бы я могла войти через окно, я бы это сделала.

      – Только, попробуй, вмиг вылетишь из общежития.

      – У меня защитники имеются. Не вылечу!

      Только на третий день песенницу начали впускать в общежитие. Две ночи ей пришлось ночевать в тамбуре общежития, просидев на кокурках.

      – Что-то ты в последнее время, Варвара Степановна, какая-то обессиленная. Не любовь ли тебя скрутила?

      – Её в общежитие две ночи подряд не пускают.

      – За какие провинности? – подозрительно спросил Тимофей Капля.

      – Считают, что она нехорошими делами занята до полуночи. У неё не свой дом, чтобы смело хозяйкой беспрепятственно войти.

      – А ты что молчала? – с сожалением к Варе. – Хорошо, теперь сам буду провожать. Только пусть не откроют. Сами двери будут открывать, встречать и провожать. Автобусы ходят до 2-х ночи.

      Капля всем семейством, жена, дочь Марина, два маленьких сынишки на руках родителей – пошли в общежитие, проводить исполнительницу народных песен.

      – Смотри, а ты говоришь, двери закрываются в 23 часа.

      – Да, закрываем. И никого не пущщаем. Не положено позже двадцати трёх часов пущщать.

      – Мы, товарищ, вахтёр, контингент особенный; у нас не нормированный рабочий день.

      – Где же вы так работаете, что до двух ночи, околачиваетесь между небом и землёй.

      – Скоро услышишь голос вашей жительницы на радио.

      – Не брешешь?

      – Нет смысла брехать, – Капля подал пропуск Варе на территорию радиостудии. – Вот, извини, совсем забылся передать приглашение на радиостудию. Желаю удачи. Какую хотелось бы исполнить?

      – Новую, совершенно новую: «Называют меня некрасивою».

      – А вторую?

      – «Меж высоких хлебов затерялося небогатое наше село».

      – Правильный выбор в разных жанрах. Ты не торопись завтра в ДК; там и без нас все соки из тебя выжмут. До послезавтра.

      Семья ушла, а Варя, лёжа спокойно в постели, размечтавшись, незаметно уснула.

      – Слышь, актриса погорелого театра, – постучал в комнату вахтёр. – Мне велено на всякий случай тебя разбудить. Не то проспишь пение на заре; птички не просыпают. Они нас, наоборот, будят.

      Шесть часов утра. Освежившись прохладной водой из-под крана, наскоро