Зайнаб (сборник). Гаджимурад Гасанов

танцевальную площадку и побежали смотреть на драки быков. Чувствуя настроение окружающей среды, особенность дня, быки зычно ревели, копытами нетерпеливо рыли землю. Одни быки с налившимися кровью глазами, снизу вверх мотая могучими рогатыми головами, делая круги, сближались на драку. Другие трубно ревели, острыми отточенными рогами и передними копытами рыли землю, резкими толчками забрасывали ее себе на бока и спины. Третьи в сопровождении сельской детворы, преследуя друг друга, носились по сельским переулочкам. Четвертые, не находя себе пар для стычки, нетерпеливо ревели, рогами отламывали небольшие куски дерна и забрасывали себе на спины; над их головами пыль стояла столбом.

      В летней колхозной базе коровы, бычки, годовалые телята, одурманенные весной, просясь наружу, звучно мычали. Наиболее нетерпеливые коровы, бодаясь рогами, подталкивали годовалых телят к деревянным запорам. Вдруг под напором стада коров деревянные запоры лопнули, и они, сметя на своем пути все заграждения, вырвались наружу.

      Этой праздничной суматохе больше всего радовалась детвора. Они, босоногие, неугомонные, поднимая над собой столбы пыли, гурьбой носились по сельским переулкам за джигитами, которые скакали на взмыленных скакунах. Мычание коров, тревожная возня овцематок и ягнят, потерявших друг друга, нескончаемые бои быков, их поражения и победы, веселый хохот, обиды хозяина проигравшей стороны – все это подзадоривало детвору и молодежь на самые суматошные игры и приключения.

      Солнце поднялось над горизонтом, с майдана опять донеслись трели зурны и тревожная дробь барабанов. Праздник весны набирал свои обороты. Больше всего этого дня ждали неженатые ребята и девчата на выданье. Девушки на выданье с начала весны тайно от матерей, вездесущих любопытных младших сестер и братьев, готовились к празднику весны. Шили, заказывали новые платья, у кого не было отреза на платье, перекраивали старые платья, шили, приводили в порядок старую обувь. Они в волнении провели всю ночь, еле дождались утра, чтобы с кувшинами наперевес пойти на родник и поделиться с подружками накопившимися за вечер новостями.

      Неженатые парни, водрузив на головы каракулевые папахи, разодетые в парадные черкески, подпоясанные узкими кожаными ремнями, инкрустированными серебром и золотом, обутые в скрипящие при ходьбе хромовые сапоги, важно направлялись на сельский майдан. У каждого из них на правом боку висел короткий кинжал в серебряных или золоченых ножнах. У некоторых за плечом висело ружье. Когда группа ребят приблизилась к девушкам, смущенно поджидающим их на сельском майдане, девичий гомон на мгновение прекратился. Все засмущались. Одни девчата стыдливо отвернулись, другие спрятались за спинами подружек.

      Напряжение молодежи, как всегда, снял сельский балагур Ярахмед. Он незаметно вышел из круга, позади девушек; на голову нахлобучил папаху, вывернутую наизнанку, исподтишка подкрался к ним, высунулся из-за кустов и заржал как лошадь. И все завизжали.