Как я была Пинкертоном. Театральный детектив. Фаина Раневская

размышляя, что будет, когда приедет настоящая Павлинова. Не может же Тютелькин не убедить ее в опасности такого поведения. Суетилов договорился, что пароход у гадюкинской пристани задержится, чтобы Тютелькину и Любови Петровне не пришлось догонять нас в следующем городе.

      Догонять не пришлось, пролетка с Тютелькиным показалась, едва мы успели вернуться с феерически успешного концерта. Он приехал не один, но…

      Глава 3. Убить талант обычно куда легче, чем его обладателя

      Причем у одного обладателя можно убить сразу несколько талантов, а наоборот – никак.

      Любови Петровны с Тютелькиным не было!

      Зато имелся рослый молодой человек в милицейской форме, складки которой он то и дело тщательно расправлял.

      Суетилов даже голос потерял, осознав, что Любови Петровны нет.

      – Где Павлинова? – театральный шепот звучит громче того, что сумел выдавить из себя директор.

      Тютелькин с трудом взобрался по трапу на нашу палубу, остановился, переводя дух, и также шепотом ответил:

      – Не знаю. Нет! Все обыскали, нет Павлиновой. Я думал, она вас сама догнала.

      Следом за ним поднялся тот самый молодой милиционер.

      Товарищ Проницалов

      – А это? – директор указал глазами на юношу.

      – Это Проницалов, тарасюковский милиционер, никого другого не было.

      Молодой человек в очередной раз одернул складки у гимнастерки и козырнул, представляясь:

      – Милиционер Проницалов. Что у вас случилось?

      Директор честно признался:

      – Черт его знает!

      На что милиционер бодро пообещал:

      – Разберемся.

      Эти тарасюковские не унывают вообще? Свистулькин пообещал к утру научиться играть на скрипке; правда, не научился, но дирижера очаровал. Этот обещает разобраться… Интересно, кем он останется работать при Суетилове? Гоня от себя нелепые мысли, я отправилась в каюту. В конце концов, какое мне дело, кто играет на трубе или в чем разберется Проницалов?

      Несмотря на позднее время, отдохнуть не удалось, и дело не в бессоннице. Проницалов слово сдержал, вернее, попытался сдержать – он начал разбираться немедленно. Не успевшая успокоиться после выступления труппа была собрана в салоне. Одним из последних туда вошел чувствующий себя именинником Гваделупов. Он что-то напевал, словно прочищая ставшее вдруг таким ценным горло.

      – Товарищи, – обратился к нам Проницалов, – я по поводу отсутствия товарища Павлиновой Любови Петровны 18. года рождения.

      Не вникнувший в ситуацию Гваделупов возопил своим громовым голосом:

      – Какого отсутствия? Нет никакого отсутствия!

      Проницалов оживился:

      – Вы знаете, где товарищ Павлинова?

      Я, понимая, что актера просто не успели предупредить, старательно подмигивала ему, глазами показывая на форму Проницалова, мол, милиционер же! Гваделупов все понял, только в обратном смысле, и продолжил ломать комедию:

      – Вероятно, у себя.

      – Вы