Дилемма. Рамез Наам

найдут к ней подход. Обколют наркотиками помощнее. Снова начнут поливать водой сквозь полотенце. Лишат сна. В конечном итоге они ее сломают. Вырвут лазейки из ее мозга. И тогда… тогда они получат доступ к любому сознанию под нексусом, станут читать чужие мысли, превращать людей в роботов, в убийц… кардинально менять их политические взгляды… словом, делать все, что заблагорассудится начальству. Нет, не для этого создавался нексус-5!

      И во всем будет виновата она, Ильяна. Потому что ее воля даст слабину. Потому что она расколется и выдаст тайну. Потому что рано или поздно раскалываются все.

      Ильяна зарыдала в темноте, жалея себя и своих родителей, заранее сгорая от стыда: скоро она предаст все свои идеалы.

      Она плакала, плакала и плакала, пока не кончились слезы, а потом погрузилась в изнуренный сон.

      Когда Ильяна открыла глаза, вокруг по-прежнему было темно. Ее охватила паника.

      Тук-тук. Тук-тук.

      Сколько она проспала? А вдруг сегодня ее сломают? Что, если дверь сейчас откроется, и ее заберут, и станут пытать водой, и она расколется? Что, если ее опять засунут в томограф, начнут допрашивать и читать ее мысли? А ее мысленные трюки уже не сработают… Что, если в камеру ворвутся десять агентов с нексусом (на самом-то деле предателей), готовых забить ее сознание?

      Сердце стучало в темноте.

      Тук-тук. Тук-тук.

      Она поняла, что надо делать. Она знала это уже давно, еще до первого допроса, до первого медикаментозного сна, с тех пор, как впервые совершенно искренне поверила, что умрет на допросе. Поверила – и обрадовалась такому исходу.

      Нет-нет, ей не дадут умереть. Сначала выпытают из нее все необходимое. Потому ее и привязали к каталке: чтобы она, чего доброго, не покончила с собой.

      Однако в распоряжении Ильяны – прямо у нее в голове – остался еще один инструмент.

      Сначала она думала стереть нужные сведения из мозга программным путем, посредством нексуса. Но воспоминания засели слишком глубоко. После того полета она чересчур часто вспоминала о лазейках. Сведения о них перемешались с другими впечатлениями, мыслями и воспоминаниями. Если она их уничтожит, то рискует уничтожить изрядную долю своей личности. Стать овощем или того хуже: упустить какую-нибудь важную деталь. Ее новое «я» окажется еще менее устойчивым к допросам.

      Есть только один верный способ не выдать коды агентам УПВР.

      Как же это сделать? Узлы нексуса, которыми она по-прежнему могла управлять, охватывали весь ее мозг. С их помощью совершить самоубийство можно было десятками разных способов.

      Она выбрала самый простой: массированный удар по всему продолговатому мозгу. Сердце остановится. Кислород перестанет поступать в мозг. И сознание просто затухнет.

      Ильяна писала код и плакала. Она больше никогда не увидит родителей. Знают ли они, что с ней случилось? Имеют ли хоть малейшее представление? Считают ли ее преступницей? Страдают ли?

      Тук-тук.

      Что стало с Ранганом? УПВР и его сцапали? Уотс до сих пор на свободе – или уже нет? И Кейд… Где ты, Кейд?

      Тук-тук.

      Несмотря