Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. Народное творчество (Фольклор)

столы белод[у]бовы,

          Через ества сахарныя,

          Чрез питья медяныя,

          Левой ногой задел

          За столы белодубовы.

          Повалил он тридцать столов

          Да прибил триста гостей:

      ¹⁶⁰ Живы да не годны,

          На карачках ползают

          По полате белокаменной —

          То похвальба Мастрюку,

          Мастрюку Темрюковичу.

          Выбежал тут Мастрюк

          На крылечка красное,

          Кричит во всю голову,

          Чтобы слышел царь-государь:

          «А свет ты, вольной царь,

      ¹⁷⁰ Царь Иван Васильевич!

          Что у тебя в Москве

          За похвальные молодцы,

          Поученые, славные?

          На ладонь их посажу,

          Другой рукою роздавлю!».

          С борцами сходится

          Мастрюк Темрюкович,

          Борьба ево ученая,

          Борьба черкасская,

      ¹⁸⁰ Колесом он бороться пошел.

          А и малой выступается

          Мишка Борисович,

          Смотрит царь-государь,

          Что кому будет божья помочь,

          И смотрят их борьбу князи-бо́яра

          И могучие богатыри,

          Пять сот донских казаков.

          А и Мишка Борисович

          С носка бросил о землю

      ¹⁹⁰ Он царскова шурина,

          Похвалил ево царь-государь:

          «Исполать тебе, молодцу,

          Что чиста борешься!».

          А и Мишка к стороне пошел, -

          Ему полно боротися.

          А Потанька бороться пошел,

          Костылем попирается,

          Сам вперед подвигается,

          К Мастрюку приближается.

      ²⁰⁰ Смотрит царь-государь,

          Что кому будет божья помочь.

          Потанька справился,

          За плеча сграбился,

          Согнет корчагою,

          Воздымал выше головы своей,

          Опустил о сыру землю:

          Мастрюк без памети лежит,

          Не слыхал, как платья сняли.

          Был Мастрюк во всем,

      ²¹⁰ Стал Мастрюк ни в чем,

          Ожерелья в пять сот рублев

          Без единые денежки,

          А платья саксонскова

          Снял на три тысячи —

          Со стыду и сорому

          О карачках под крылец ползет.

          Как бы бела лебедушка

          По заре она прокликала,

          Говорила царица царю,

      ²²⁰ Марья Темрюковна:

          «Свет ты, вольной царь

          Иван Васильевич!

          Такова у тебя честь добра́

          До любимова шурина?

          А детина наругается,

          Что детина деревенской,

          Почто он платья снимает?».

          Говорил тут царь-государь:

          «Гой еси ты, царица во Москве,

      ²³⁰ Да ты, Марья Темрюковна!

          А не то у меня честь во Москве,

          Что татары-те борются,

          То-то честь в Москве,

          Что русак тешится!

          Хотя