Сиротка. Дыхание ветра. Мари-Бернадетт Дюпюи

в отличной форме, месье Маруа регулярно его запрягает. Бегу, Мимин! Но твой отец может отвезти тебя на машине… или Симон, а ты взяла бы меня с собой!

      Очаровательное личико Шарлотты осветилось надеждой. Растрогавшись, Эрмин потрепала ее по щеке.

      – Увы, на этот раз ты не сможешь поехать со мной. У меня много дел.

      Девушка не стала спорить. Она надела пальто, меховые сапожки, а на голову натянула белую шерстяную шапочку. Она наверняка увидит сейчас Симона Маруа, а это самое главное. Ей улыбалась удача. Подойдя к дому соседей, она увидела, что в конюшне горит свет. Кто-то внутри насвистывал. Шарлотта подошла ближе.

      – Добрый вечер, Симон, – мягко сказала она.

      – Мисс Шарлотта, – весело ответил молодой человек. – Да ты вся в снегу! Метет без остановки. Завтра утром тоже будет сильный снегопад. Что ты делаешь на улице так поздно?

      – Я с поручением, – пошутила она. – Эрмин хочет одолжить у вас завтра утром лошадь и сани.

      – Соловей не успел прилететь и уже жаждет упорхнуть из золотой клетки? – сострил он. – Нужно спросить у отца, тута хозяин не я.

      – Тогда я подожду.

      Шарлотта села на какой-то ящик и стала наблюдать за каждым движением молодого человека. Он накладывал сено в кормушки лошадям и коровам.

      – Скажешь Мимин, что пора ей попрощаться со старушкой Эжени. Папа распорядился продать бедное животное мяснику следующей весной, после двадцати лет безупречной службы.

      Симон с печальным видом почесал корову за ушами. Девушка смотрела на него влюбленными глазами. Она не находила в нем никаких недостатков, даже теперь – в резиновых сапогах и видавших виды брюках, в фуражке, надвинутой на самые глаза.

      – Какой ты милый! – вырвалось у нее.

      – Ишь ты! Милый с коровами и лошадьми, это да! Но стоит увидеть девушку, становлюсь неотесанным деревенщиной, и она тут же спасается бегством… Хотя, по правде сказать, мне бы следовало жениться, на всякий случай, а вдруг правительство введет обязательную воинскую повинность из-за войны.

      Симон присел на корточки возле Шарлотты. Свернул себе самокрутку, закурил.

      «И тогда ты женишься на мне? – подумала она. – Прошу тебя, раскрой глаза, мне двадцать лет, и я умираю по тебе».

      – Не такой уж я завидный жених! – продолжал молодой человек. – Мои так называемые невесты это быстро понимают. У меня нет своего жилья, а жене не очень-то понравится обитать под одной крышей с моими родителями, братьями и сестричкой. К тому же я еще и деньгами сорю. Зарабатываю немного и все спускаю.

      – Когда по-настоящему любишь, ко всему приспосабливаешься! – возразила Шарлотта.

      Симон был так близко от нее. Она увидела, как у него на виске бьется жилка, и ей захотелось прижаться к ней губами. Сердце у нее колотилось. И она бросилась как в омут с головой, покраснев от смущения.

      – Если тебе так хочется жениться, женись на мне, – предложила она еле слышно.

      Это предложение звучало необычно в устах столь серьезной девушки. Симон резко поднялся в полной растерянности.

      – Ишь